– Ты не имеешь никакого права принимать решения за меня или говорить мне, что я чувствую или чего я хочу! Я хотела лишь одного: выполнить эту работу и вернуться домой. А теперь ты мне говоришь, что я не могу этого сделать, что у меня, возможно, не будет дома и что мое место может занять другая!
– Так получилось, Тан, – печально произнес Питер. – Я этого не хотел.
– Но тем не менее сделал. А я – нет. Я ничего такого не сделала, чтобы заслужить это, за исключением того, что на девять месяцев уехала работать в другой город. Я же приезжала домой при малейшей возможности!
Таня умоляла Питера о справедливости, но ситуация была несправедлива. Жизнь вообще далеко не всегда справедлива.
– Возможно, раньше я и сам себя не знал, – честно признался Питер. – Не рассчитал я своих сил, не могу я один. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом каждый день, не знаю, как я пережил эти три месяца. Я не могу заботиться о девочках, работать, готовить и следить за домом. Я не могу один тянуть все это, – сказал Питер, взглянув на Таню, и Таня снова разозлилась.
– А почему, собственно? Я же делала все это! И не изменяла тебе, чтобы снять стресс, хотя могла бы. Я могла бы найти себе кого-нибудь в Лос-Анджелесе, но мне такое и в голову не могло прийти, и в сердце и в мыслях у меня был только ты!
Таня была уверена, что не один мужчина охотно оказал бы ей подобное внимание, но она никогда не поступила бы так с Питером. А он и Алиса поступили так с ней. Это была двойная потеря: Таня потеряла сразу и мужа, и лучшую подругу, и оттого ей было вдвойне больнее.
– Послушай, давай попробуем не ворошить это на время праздников. Попробуем успокоиться и разобраться в своих чувствах. Все мы сейчас напряжены и потеряли самообладание. Я постараюсь разобраться в этом к тому моменту, как тебе нужно будет возвращаться в Лос-Анджелес. Прости, Тан, но я не знаю, что еще могу сделать или сказать. Мне нужно время. И всем нам нужно время. Возможно, к нам вернется здравомыслие и мы примем правильное решение.
– Я мыслю вполне здраво, – ответила Таня, взглянув Питеру в глаза. Она сделалась бледная как мел. – Это ты свихнулся. Или, возможно, я свихнулась, когда подписала этот контракт. Но такого я не заслужила, – повторила Таня, и глаза ее вновь наполнились слезами.
– Да, не заслужила. И я не хотел причинять тебе боль.
Теперь, когда все выплыло наружу, прятаться от реальности было невозможно. Эти две женщины тянули Питера в разные стороны, и он оказался совершенно сбит с толку.
– Только давай договоримся ничего не говорить детям, пока мы сами не поймем, что же нам делать.