— Завтра на экзамены поедем в управление, досрочно. Я сам тебе билет с вопросами вытяну. Не опозорь уж там мои ветхие седины, не посрами…
И Костас не опозорил и не посрамил. Как мог, ответил поочередно на всех четырех языках с ненормативными вкраплениями. И таким образом всего через полтора месяца ударной подсобной работы, а также и параллельной учебы, стал квалифицированным специалистом — крановщиком-высотником.
Дедок в нем просто души не чаял:
— Молодец, лапотник. Будет мне подходящая замена. Когда сойду в долину Стикса, можешь унаследовать мои каску, фуфайку и высотный гульфик…
— Я признателен вам, мастер…, — расчувствовался ученик.
Да, Костас стал настоящим крановщиком. Теперь уже всего за две минуты взбегал на пятьсот семьдесят три ступеньки. Уверенно двигал свою хоботовую махину по рельсам. Сурово кричал ротозеям:
— Поберегись…
После смены Костас обычно брел на поиски Кати. Как мог он искал хотя бы ее следы. Но это было не просто — одновременно Пиль боялся попасть на глаза знакомым, которые бы за не понюшку выдали его отцу. Юный крановщик был уверен, что старик ищет его — как владельцу месторождений, танкеров и нефтепроводов без наследника-то…
Тихонько подкрадывался Костас к прохожим, тыкал им в нос вырезанную из старой «Светской хроники» фотографию любимой:
— Не встречали ли где-нибудь мою невесту?
Прохожие оглядывали крановщика и огорченно кивали головой:
— Только на экране телевизора.
И еще обещали:
— Если увидим еще где, то сообщим вскорости и непременно. Вам по адресу какой больницы сообщить?…
Не улавливая юмора, Костас оставлял адрес строительной бытовки. Другого у него не было.
Вдохновленный такой высокоморальной поддержкой прохожих, он продолжал поиски, также как и свою профессиональную учебу.
Каждый день Пиль дополнительно тренировался на кране, отрабатывая переброску крупногабаритных контейнеров и панелей. Он мечтал так же экстерном сдать и на следующий квалификационный разряд. И в таком случае Костас уже в самом ближайшем будущем мог рассчитывать на приличную зарплату, которая позволила бы ему снять приличную квартиру с приличным трехразовым питанием для своей приличной жены и их троих приличных детей.
— Их обязательно должно быть трое, я постараюсь, — говорил он себе каждый день, протирая штаны и сиденье на своем рабочем месте.
Пиль с удовольствием встречал каждое новое солнце на так полюбившейся ему верхотуре. Он любил вспоминать на рассвете ту самую совместную с Катей вылазку к «Озеру сладких слез».
Костас смотрел вдаль, за светлеющий на глазах горизонт, и урывками смахивал с ресницы слезу соленую, скупую, мужественную. Как хотелось ему вернуться в те дни. В ту сладкую воду. Сладко прижимать к своему телу Катино. Шептать ей в ухо «любимая ты моя» и слышать в свое ухо ответный шепот «любимый, я твоя»…