— Я вижу, — проморгалась вконец Катя, — Это Константин, живехонек…
Замотанный во все белое Костас чем-то призывно махал ей. И Катя поняла вдруг, что он не машет, а выписывает в воздухе вензеля:
— Я л-ю-б-л-ю т-е-б-я, К-а-т-я…
— И я люблю тебя, Костас! — крикнула Катя и спрыгнула с подножки еще мчащегося на пятой скорости поезда. Больно ударилась о железобетонного носильщика и, разумеется, проснулась.
— О, господи, так это был только сон, — поднялась она с дощатого пола и утерла носик, — настоящими были только слезы…
Катя уныло посмотрела на никем не потревоженную дверь, раскрыла неиспользованную аптечку:
— Йод, бинты на месте… Размечталась: старик Пилеменос за ней приедет. Чуть ли не приползет на коленях. Ага, он, наверное, сейчас с похмелья себе в ванной отмокает. После бурной и продолжительной свадьбы сына… А Костас сейчас вовсю ласкает Чикиту и говорит ей всякое разное приятное. Кому я нужна такая беременная женщина из провинциально-привокзального кафе?… Никому, только моим малышам…
Катя погладила свой тепленький животик и с тяжелым вздохом вышла на улицу. Она побоялась остаться в доме и вновь заснуть, вновь увидеть этот счастливый сон и его такую несчастливую развязку.
— И что это меня так в сон клонит? — спрашивала она сама себя, — в самый разгар дня? А может, так и должно быть в моем-то положении?
Катя побрела к своему кафе, чтобы сегодня в собственный выходной день посидеть в нем запросто, как самый обычный затрапезный посетитель.
Она присела на стул так, чтобы не потревожить на бедре синяка, образовавшегося в результате падения с кровати. Хотела заказать себе рюмку любимого вишневого, но изнутри ее одернули, и Катя согласилась:
— Чашку кофе без кофеина.
— Сей момент, уважаемая, — театрально раскланялся с ней хозяин и завистливо посмотрел в сторону приближающегося поезда:
— Нет, этот фирменный на таких полустанках как наш не останавливается. А клиенты там, наверное, не хилые…
Пассажиры этого поезда действительно были при теле и при копейке. В отдельных велюровых купе разместились крупные политики, бизнесмены, высшее звено инженерно-технических работников, а также самые талантливые творческие личности. Все они ехали на грандиозный ежегодный концерт в честь Падшего Ангела к месту его непосредственного падения — в долину Святого Бартера.
У окна одного из люкс-купе сидела Долорес Каплан. Ехала она в эти места не впервой. Но каждый раз по мере приближения к долине Долорес ощущала невнятное нарастающее волнение.
Нет, она нисколько не сомневалась в своих талантах, в успешности своего наступления. Просто на подъездных к долине путях на нее наваливались грузные воспоминания и размышления.