— О, завтра вряд ли получится…
— Что ж, — глянул в потолок магазина Святой Отец, — для невесты, пожалуй, можно сделать и исключение. Приходи, когда сможешь. Приму тебя без очереди. Только не откладывай надолго…
Услыхав такое, Катя затараторила как на паперти:
— Я пулей примчусь, Отец Святобартерный. Как только выкрою денек по свободнее. Ведь мне так много нужно сказать в эти божьи уши через ваши…
Отец Прокопий заткнул ей аппетитный ротик серебряным крестом для неистовых поцелуев прихожан:
— Что ж… Жду тебя…
— До свидания, Святой отец, — попрощалась Катя, ощущая черти что на своих едва отлипших от креста губах.
На фоне всего происходящего она по обыкновению расчувствовалась. Выступившие слезы застлали ей глаза, и Катя, то ли нехотя, то ли походя, налетела на одну из девушек в форменной одежде:
— Ах, извините.
Но пострадавшая сотрудница магазина не выпустила ее из объятий даже и после вторичных и третичных извинений:
— Катя, какая встреча!
Невеста долго-долго моргала, но узнала-таки приникшую к ней девушку:
— Айша, не может быть! Тебя просто не узнать в этой униформе…
Полчаса они обнимались и целовались, как заведенные. Наконец обессилев, отпросили Айшу с работы и ринулись в бар, где заказали по рюмочке:
— Нашего любимого — вишневого абсента…
— Да уж, того самого…
Катя нетерпеливо хлопнула подругу по колену:
— Ну рассказывай, Айша, откуда ты здесь?
Та искренне удивилась:
— Я думаю, ты догадываешься откуда…
— Да-да, конечно, извини…
Айша неразборчиво вздохнула:
— Уже четыре месяца, как мне удалось сбежать из той преисподней. И устроиться в этом вот магазине…
— Я так переживала, — перебила ее Катя, — Так переживала, что оставила там тебя одну. Даже хотела позвонить, но боялась наткнуться на, сама понимаешь, кого…
— А меня только и поддерживала мысль, что ты, Катюша, на свободе.
— Но как тебе удалось? — хлопнула Катя ее по другому колену.
Айша снова вздохнула, но на этот раз определенно печально:
— Один замечательный студент — Хулио выкупил меня. Он просто любил и ничего не требовал взамен. Хулио сказал, что это его обыкновенный мужской человеческий долг, что, возможно, и я когда-нибудь смогу помочь ему. Но я уже ничем, никогда и ни за что на свете не смогу помочь ему…
Айша зарыдала.
— Что с ним, подруга милая моя? — по-матерински обняла ее Катя.
Айша в руках Кати взяла себя в свои и продолжила:
— Хулио приходил туда из-за меня каждый вечер. И в один из заходов сделал им деловое предложение: покупка или обмен на их вкус и цвет. Они выбрали деньги. Сказали, что все будет по честному: «Ты нам — деньги, Хулио, мы тебе, Хулио, — девушку».