Катя нервно кусала губы:
— Все окончательно сходится…
Не сходя с высокого места, Катя поняла, что должна, просто обязана жить. Она не могла быть хладнокровной убийцей. Лишить жизни себя — это одно. Но убить ни в чем неповинное, еще совсем не разбирающееся в окружающем мире человекообразное — это совершенно другое.
Катя представила то, что лежит теперь у нее под сердцем. Крохотное, но живое чудо природы. Ее чудо. Ее и Константина.
Она решила было осторожно спуститься вниз, но от переживаний ни руки, ни ноги ее не слушались. И тогда Катя вернулась в пустующую кабину крана. Убрав чемодан, свернулась клубочком на чьем-то весьма пошарканном сидении. Тихо запела колыбельную. Ту, что помнила из своего туманного как Альбион детства:
«Спи мое чадо, пора
Глазки закрыть до утра.
Утром ты станешь взрослей,
Сильнее, добрей и мудрей.
А по стечению дней
Встретишь надежных друзей.
С ними по жизни пойдешь
И приключенья найдешь.
А по стечению лет
Маме ты скажешь: „Привет,
Встретил я песню — жену,
С нею теперь я засну…“
А в один ласковый день
Аист свою бросит тень.
Сверток в капусте найдешь
Счастливо так запоешь:
„Спи мое чадо, пора
Глазки закрыть до утра.
Утром ты станешь взрослей
Сильнее, добрей и мудрей…“»
От собственного голоса, от добрых слов песни Катя успокоилась. Тошнота и озноб отступили. Она незаметно для себя заснула.
Кате снилось, что по облакам к ней бежит маленький мальчик с личиком Константина. И только она протянула ему руки, как услышала сзади:
— Вставай.
Она обернулась и увидела, что с другой стороны по радуге к ней спускается девочка. И тоже с личиком Константина. Сбоку же за руку ее тянул третий ребенок. Нет, он не тянул, он настойчиво тряс ее:
— Ну, вставай же, ядриттвою налево…
Услышав такое, Катя по настоящему открыла глаза. За руку ее действительно по настоящему тряс и даже тянул какой-то дед в строительной каске:
— Эй, проснись, красотка. Ты что, кран перепутала?
— Чего? — не сразу сообразилась со своим местоположением Катя.
— Лишнего, говорю, вчера, наверное, хватила, и кран перепутала. А? — участливо глядел на нее дед.
— Да… Точно…, — стала она оклемываться мал по малу.
— Я же вижу, что ты из наших, — довольно вздохнул дед, — Кто еще на такой верхотуре заснуть сможет. Да и лицо мне твое знакомо. Наверное, у бухгалтерии в зарплату встречались… А я тоже люблю здесь поспать. Покачивает, понимаешь, как в утробе…
А Катя вовсю уже спохватилась:
— Ой, спасибо, что разбудили, пора мне…
Будильник участливо поинтересовался:
— На смену опаздываешь? Ну, беги, дочка. А то, может, помочь тебе спуститься, после вчерашнего-то отошла?