— Ты разве ничего не помнишь? — изумился сэр Мишель. — Этот… седой сначала играл на лютне, потом… Я тоже забыл.
— Ну-ка, ну-ка, — Гунтер с интересом воззрился на сэра Мишеля. — Нет, этого старого негодяя я прекрасно помню, но потом… Будто провал в памяти.
— Не мудрено, — проворчал отец Колумбан, присаживаясь к столу, остальные, повинуясь знаку руки отшельника, последовали его примеру. — Больше слушай искусителя! Да с ним не только говорить опасно, но даже упоминать его имя всуе. Полагаю, он просто хотел избавиться от тебя. И наверняка уверил, что сможет вернуть обратно.
Память Гунтера начала проясняться. Ну и морок навел на него господин в малиновом берете! И ведь точно, вначале разговор шел о строении двух Вселенных, потом… Ох, он ведь даже пообещал заправить самолет бензином! Ну и ну…
Гунтер, немного робея под пронзительным взглядом отшельника, словно пытавшегося просверлить глазами дырку в голове оруженосца, в общих чертах передал отцу Колумбану смысл беседы с Лордом.
— Искушение, искушение… — пробормотал германец, вспомнив слова монаха. — Вот оно что! А я и поддался. А вдруг, — Гунтер с некоторой опаской покосился на отшельника, — Лорд и вправду вернул бы меня обратно?
Услышав слова, произнесенные германцем почти шепотом, отец Колумбан гневно сверкнул глазами, но голос его остался ровным и спокойным:
— Вернуть-то он тебя действительно собирался, а вот дальше… Полагаю, Лорд нашел бы способ избавиться от ненужного человека. Не знаю. Говоря о твоей смерти там, Князь Ночи наверняка не лгал, всей правды, однако, тоже не открыл. Как обычно, впрочем. Ты слышал о предопределении? О судьбе?
— Конечно, — кивнул Гунтер. Между прочим, и Лорд о чем-то подобном упоминал еще в первом разговоре…
— Все в мире взаимосвязано, — сказал монах, обретая вдохновенный вид проповедника, — каждая травинка имеет свое значение и место в Большом Творении, а человек тем более! Твое предопределение в старом мире исполнилось — ты, вернее твоя первая сущность, перестала существовать в пределах зримого Творения…
— Это я и от Лорда слышал, — германец начал злиться. Сколько можно талдычить одно и то же! И святой, и бес повторяют как попугаи: «Ты, милейший мертв, но одновременно жив». Прекрасно, но тогда расскажите, каковы следствия этой абсурдной аксиомы?!
— Твое возвращение обратно, скорее всего, невозможно, — четко произнес отец Колумбан, — Нарушится общая картина Большого Творения. Неизвестно, что получится, если ты вернешься домой живым. Лишний человек… Вдруг однажды ты бы смог убить на поединке короля или принца, например, Франции? Которые обязательно остались бы живы, не будь тебя в пределах тварного мира?