Джон резко развернулся к притихшему Мишелю.
— Шевалье, вы говорили, будто граф Клиффорд одобрит любые действия, предпринятые к его спасению и благу короны?
— Да, милорд, — нагнул голову сэр Мишель. — И вы правы — рыцарство недовольно канцлером. Стоит архиепископу появиться в столице — Лоншан падет. Оттого канцлер и старается задержать графа Клиффорда, и никого, включая вас, не известил о его прибытии…
Принц долго молчал, морщил лоб, будто что-то решая, и, наконец, хлопнул в ладоши. Было ясно, что Джон придумал нечто, способное изменить положение в лучшую сторону.
— Как насчет заговора? — подчеркнуто невинным тоном поинтересовался принц, обведя взглядом всех присутствующих. — Не сомневаюсь, что мы все относимся к господину де Лоншану без почтения и с удовольствием увидели бы на его шее не канцлерскую цепь, а пеньковую веревку. Предлагаю сегодня же устроить небольшой переворот, целью которого станет восстановление законной власти.
«Эк ты заговорил, — подумал германец, пытаясь не выдать свой сарказм улыбкой на лице. — Лихо! Вот тебе и самая настоящая большая политика, во всей красе… Извольте видеть: Джону предоставляется возможность одновременно прослыть спасителем отечества от ненасытного негодяя-управителя, заслужить расположение Годфри и привлечь на свою сторону обиженных Лоншаном рыцарей и горожан. Если у принца хватит ума и энергии сделать все правильно и быстро, а пресловутый „народный гнев“ не выльется в революцию, то Джон имеет прекрасный шанс стать на время отсутствия Ричарда и Элеоноры вторым человеком в государстве… Только как он собирается совершить свой переворот? Стража Лондона подчинена Лоншану, гвардия Тауэра тоже… Возле монастыря, где сидит Годфри, наверняка собрался целый полк…»
В своих рассуждениях Гунтер позабыл об одной великой силе, пока остававшейся в тени — о свободном рыцарстве. Именно на содействие дворян, которых Лоншан пустил по миру, и рассчитывал принц Джон.
План заговора, сыгравшего не самую последнюю роль в судьбе Англии, родился всего за полчаса в маленькой комнатке дворца Винчестер. Во главе мятежа встали такие разные люди, как принц Джон Плантагенет, командир его личной охраны сэр Гай Гисборн, рыцарь из Нормандии Мишель де Фармер, оруженосец Гунтер фон Райхерт, да некий сэр Понтий Ломбардский, рыцарь короля Иерусалимского. В качестве наблюдателя без права голоса в комнате находился представитель одной из подчиненных Англии стран — ирландский волкодав, чья кличка гостям из баронства Фармер оставалась неизвестной.
Сценарий, предложенный Джоном, выглядел простым, удивительно нахальным и немедленно должен был претворяться в жизнь. Именно из-за фактора неожиданности можно было надеяться на успех этого маленького государственного переворота.