Она хотела бы после ухода смотреться, как красивая кукла, уложенная в нарядную коробку. Стало быть, быстрые способы вроде веревки или прыжка с балкона не годились. Лучше всего, конечно, было бы принять снотворное – проглотить целый хрустальный флакон опия, запивая сладким чаем со смородиновым джемом. Чай у Коломбины имелся, смородиновый джем тоже. Только вот снотворным запастись она не успела – потому что никогда в жизни не мучилась бессонницей: как только положит голову на подушку и разложит на обе стороны золотые пряди, так сразу и провалится в сон.
Наконец нелегкий выбор был сделан.
Набрать в ванну теплой воды. Добавить несколько капель лавандового масла. Умастить лицо и шею чудесным кремом «Ланолин» из оловянной трубочки, «идеальным средством для сохранения пригожей кожи» (дня на три, до похорон – дальше пригожая кожа не понадобится). Надеть белое кружевное платье, немножко похожее на подвенечное. Волосы перетянуть алой лентой, чтобы гармонировала с цветом воды. Лечь в ванну, под водой (чтобы было не так больно) чиркнуть острым но – жиком по венам и медленно уснуть. Те, кто обнаружат Коломбину, скажут: она была похожа на белую хризантему, плавающую в бокале розового вина.
Теперь оставалось последнее: написать стихотворение. На этом закончится повесть о Коломбине, прилетевшей в Город Грез из неведомого далека, ненадолго расправившей здесь свои бесплотные крылышки и упорхнувшей из света в тень.
Из света в тень перелетев,
И ни о чем не сожалея,
Исчезла маленькая фея,
Умомолк пленительный напев.
(Перечеркнуто крест накрест)
Нет, это никуда не годится. Первая строчка подвернулась из чужого стихотворения, а последняя вообще черт знает что: «Умолкли звуки чудных песен». Попробуем сначала.
Ни черту не верю, ни Богу
О да! Умереть – уснуть.
Письмо позвало в дорогу
Я вещи собрала – и в путь
(Перечеркнуто крест накрест)
Опять не то. Почему-то ужасно не нравится третья строка – просто с души от нее воротит. И потом, как правильно – позвало или позвало, собрала или собрала? До чего трудно! И вода остывает, будет холодно. Придется выпустить и набрать новой.
Ну же!
Датский принц напраснро колебался.
Быть ему, бедняжке, иль не быть.
(Перечеркнуто крест накрест)
Нужно без глумливости и не так протяжно. Легче, невесомей.
Смерть – не сон и не забвенье,
А цветущий, дивный сад,
Где сулит мне пробуясденье
Сладкозвучный водопад.
Ущипнуть себя до боли,
Чтоб на воле, средь дерев,
От приснившейся неволи
Пробудиться, умерев.
Понятно будет, что водопад – это звук струи, доносящийся из ванной? Ах, да пусть непонятно! И хватит терзать бумагу. Кто, собственно, сказал, что предсмертное стихотворение должно быть длинным? А у Коломбины оно будет коротеньким, нелепым и оборванным в самом начале, как оборвалась ее коротенькая и нелепая (но все же красивая, очень красивая) жи…"