«Такое распоряжение было для меня полной неожиданностью… Подумал и пришел к мысли, что портрет в газете, очевидно, должен свидетельствовать о том, что во главе войск, защищавших Москву, поставлен полководец, на которого народ и армия может положиться».[135]
В это время Г. К. Жуков по заданию Ставки находился в войсках Резервного и Западного фронтов, где разбирался в обстановке. У него складывалось мнение, что поражение советских войск на Московском направлении в районе Вязьмы можно было предотвратить.
Неожиданно 10 октября И. В. Сталин позвонил ему по телефону. В ходе разговора Верховный сказал:
— Ставка решила освободить Конева с поста командующего и назначить Вас командующим Западным фронтом. Вы не возражаете?
— Какие же могут быть возражения.[136]
Полководец прекрасно понимал, какое бремя ответственности он взял на свои плечи этим безоговорочным согласием. Публикация его портрета в газете была необходима, чтобы народ знал, кто стоит во главе обороны Москвы. Но это было и напоминанием немецкому командованию, что за дело взялся достойный уважения советский полководец, получивший в ходе войны широкую известность. Вместе с тем, как говорил в беседе с Д. И. Ортенбергом сам Георгий Константинович, факт его назначения на должность командующего Западным фронтом, да еще с публикацией портрета в газете, свидетельствовал, что в случае неудачи на него будет возложена вся вина за потерю Москвы.
И. В. Сталин такие вещи умел делать мастерски.
Верховный верил в способность Г. К. Жукова спасти положение под Москвой. Вот какой разговор произошел между ними в ноябре 1941 года:
— Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю Вас об этом с болью в душе, говорите честно, как коммунист.
— Москву, безусловно, удержим..[137]
Это был поистине мужественный ответ, ответ не столько И. В. Сталину (сама постановка Верховным вопроса о возможности удержать Москву говорит о его сомнениях по этому поводу), но прежде всего народу, армии. Кстати, именно в эти ноябрьские дни, по указанию И. В. Сталина, а порой и без его указаний, наиболее важные объекты столицы работники ведомства Л. П. Берия начали готовить к взрыву. Более того, сейчас имеется достаточно достоверная информация о задании Верховного через имеющуюся агентуру выяснить возможность заключения с немцами сепаратного мира, пусть даже с потерей западных районов страны.
Тем не менее Георгий Константинович, вопреки мнению перетрусившего окружения Верховного, однозначно заявил: Москву не сдадим! Этим ответом он, в сущности, спас столицу от разрушения, уберег от смерти десятки тысяч москвичей. Даже не соверши Г. К. Жуков в своей жизни ничего более, имя его осталось бы навечно в истории и памяти народной. А ведь до Москвы был спасенный полководческим гением Г. К. Жукова Ленинград, было контрнаступление под Ельней. Известно, что после завершения Ельнинской операции при встрече на квартире у И. В. Сталина Верховный сказал: