— Не совсем, — все же ответила она. — Просто не хотелось оказаться на месте стола.
— Вы о чем? — поинтересовался Егор.
— Если собираешься ее трахнуть — учти, это дело неблагодарное, — посоветовал добрый дядюшка Витя. — Одного мужчины ей мало…
Но договорить он не успел — Даша ударила его сумкой по голове и выбежала на улицу, на ходу надевая пальто.
Витя догнал ее и схватил за руку.
— Пошел к черту! — орала Даша, вырываясь. — Ненавижу тебя!
Толпа на входе с интересом следила за потасовкой. Мелькала вспышка.
– Ты меня ненавидишь?! — кричал Витя. — Да ты просто сволочь после этого!
Он толкнул ее, и Даша упала в сугроб, откуда метнула в него снежок. Егор, последовавший за ними, старался утащить Витю обратно в клуб, но тот не сдавался.
Даша выбралась из сугроба и попыталась ударить Витю, но тот перехватил ее руку. Все это, наверное, можно смело назвать безобразной сценой, публичной безобразной сценой, но Даша плевала на мнения окружающих. Она, казалось, никогда не была так зла.
— Что, будешь теперь ходить за мной и рассказывать, как я трахаюсь? — вопила Даша. — Кто еще не знает, что я не занимаюсь анальным сексом?!
Она царапнула Витю по лицу, за что тот схватил ее в охапку и опять швырнул в снег — на этот раз с головой.
Когда Даша обрела способность дышать и видеть, то поняла, что Витю уже разнимают с Егором, решила, что не может больше все это выносить, и сбежала.
Таксист с подозрением косился на нее, пока она не закричала:
— Я с парнем своим поссорилась, ясно?! Только что!
Дома она разрыдалась. Не было ни малейшей надежды, что жизнь наладится.
Распорядок дня Оксаны трудно было бы назвать разнообразным. Неделю она лежала под одеялом, заказывала на дом пиццу и суши, подозревая, что скоро на этом разорится, но не могла заставить себя выбраться из квартиры.
Конечно, ее не ждали папарацци. Не домогались журналисты.
Но она поругалась с Захаром. И что стоит за этим «поругалась» — разрыв, ссора, — она не знала.
Он обещал вырвать у Ани руки и засунуть их ей в задницу. «В тощую хитрую задницу», — так он выразился. Стучал себя по лбу костяшками пальцев и удивлялся, как это Оксана не понимает, что ее использовали, как бумажный платок при насморке.
Обещал стать либо геем, либо монахом.
— Одно другого не исключает! — сострила Оксана, за что получила самый злобный в мире взгляд.
— У меня такое чувство, словно я попал в ад, — с грустью признался Захар и вскоре ушел.
И ничего. Тишина.
Может, он правда стал геем?
Могла бы она выйти замуж за гея? Легко! Но только за гея — Захара.
Он появился поздно ночью. «Спишь?» — пришло сообщение.