Ивану Александровичу пришлось попросить о помощи Костю. Студент, вытянув Пряхина, недовольно буркнул:
– Вес у вас, знаете!
– Знаю… – горестно развел тот руками.
Степных поджидал их у того самого камня, на котором стоял «геолог». Докурив папиросу и по привычке затоптав окурок, начал спуск.
Под скалою темнела пихтовая тайга, но вершины даже самых высоких деревьев были далеко внизу. Путь к ним казался сверху еще более страшным, нежели подъём на гребень. Зато дальше, за дремучими пихтами, зеленела покатая луговина, с редкими лиственничными стволами. Лишенные коры, сушины казались розовыми в лучах солнца.
– Вот где нажимать! – показал на луговину Костя. – Жаль, делать там нечего. Слева остаётся лужок!
Пряхин и Степных переглянулись.
– Нажмёшь, пожалуй! – вздохнул Иван Александрович. – Гарь старая, на ней чёрт ноги переломает.
На спуск ушло добрых полчаса Степных боялся за свою Ведьму, придерживал её за ошейник. Горный инспектор на особенно крутых местах сползал на животе. Поэтому первым спустился Костя, До подхода спутников он успел умыться в ледяной воде ручья, приободрился.
Ведьма, по брюхо забредя в ручей, долго и шумно лакала воду. Ждали Пряхина.
Способ, выбранный горным инспектором для спуска, имел свои преимущества и свои недостатки. Руки служили ему опорой в равной мере с ногами. Он не рисковал поскользнуться, чего особенно боялся – нарядная обувь уже не раз подводила сегодня. Зато он заставлял ждать себя и не столько видел дорогу, сколько находил ощупью.
– Левее! – предостерег его Костя.
Но студент позабыл, что направление, бывшее для него самого во время спуска левым, находится справа от Ивана Александровича, прижимавшегося к скале грудью. Тот услыхал крик, послушно передвинулся левее и… не найдя опоры для ног, повис на руках. Пальцы его судорожно вонзились в мох, уцепились за тонкие побеги брусничника. Он поднял глаза и с ужасом увидел, что продолжает сползать вниз – выше его рук темнели прорытые во мху борозды.
Они удлинялись!
Иван Александрович стиснул зубы, чтобы не закричать, и зажмурил глаза.
Костя кинулся к скале. Кинулся, не веря, что успеет вовремя подняться на добрый десяток метров по отвесному почти склону. Но больше ничего не оставалось делать.
Его остановил крик Василия, неожиданный и резкий, как выстрел:
– Назад!
Бакенщик упирался руками в ствол сломанной пихты, запутавшейся вершиной в зелёных ветках другого дерева. Сушина вздрагивала, не желая расцепиться со своей опорой. В два прыжка студент очутился рядом с Василием.
– Взяли!..
Роняя обломанные ветки, сухое дерево выпрямилось, а затем, качнув вершиной, стало медленно наклоняться в другую сторону.