Костёр на берегу ручья остановил стремительный бег; разрешил присмотреться, прислушаться, рассредоточить внимание. Позволив себе это, Костя удивился сначала, а потом оробел. Тьма за костром, тишина, оглушительно пульсирующая вместе с кровью в висках, могли быть всем – и направленным в сердце стволом пистолета, и готовым к прыжку неведомым зверем, и бездонной пропастью на расстоянии двух шагов от огня.
– Послушайте, товарищ! – вполголоса, стараясь казаться равнодушным, окликнул студент Василия. – Что, если он, ориентируясь на огонек, вздумает перестрелять нас?
Степных повернулся без улыбки, но в его взгляде Косте почудилась насмешка. А может, отсвет костра заиграл так в зрачках?
– В такую темень никуда не полезет. Глаза выколешь…
Мысленно студент согласился с бакенщиком: например, он, Костя, не полез бы. Но, чтобы слышать голос собеседника, выразил сомнение:
– А вдруг?
– Услышим. Только звери умеют ночью ходить тихо по этакой ломи…
– Дело привычки, наверное? – Студент ни в какую не хотел молчания. – Я читал, что индейцы умеют ходить бесшумно – сучок не треснет!
– Не знаю. Трофима, что привел вас ко мне, вроде лешего считают. Он днём подойдёт – собаку не обеспокоит. А ночью и пытаться не станет.
– Интересный старик! – не унимался Костя. – Богами обставился, а ружье из рук не выпускает. Волков или людей боится?
– Ястребов.
Студент недоумевающе поднял брови.
– Не понял, знаете…
– С ястребами воюет. Куры у него – видели, наверное? Так ястребы цыплят потаскали…
К счастью, Степных не мог увидеть, как у собеседника загорелись уши: Костя вспомнил, какие предположения вызвало это проклятое ружье в сочетании с косматыми, нависающими бровями деда Трофима. Смущённым молчанием студента воспользовался Степных – повернулся спиной к огню, опустил голову на комель валежины. Костя вздохнул, но продолжить разговор не решился.
Горный инспектор уже давно спал. Шляпу он повесил рядом с винчестером бакенщика; лысина светилась розовыми отблесками костра. По ней разгуливал громадный безобидный комар.
Обиженно хмыкнув, Костя поправил в костре дрова и представил ночлег Люды и Семёна. Гостинцев всхрапывает, как этот горный инспектор, а бедная девушка испуганно смотрит во тьму ночи. Конечно же, ей не спится! И, конечно, она жалеет, что на месте равнодушного Семёна не сидит рыцарски заботливый Константин Моргунов. Свинья всё-таки этот Сенька!