Злые слова вылились из нее стремительным потоком:
— Ты думаешь, я не знаю, кто ты на самом деле? — закричала она. — Твои нежные слова — ложь! Твоя дружба — ложь! Ты хочешь того же, чего хотят все мужчины. Я вижу это по твоим глазам. Ну, давай. Набросься на меня с кулаками, кусай мою плоть, сжимай пальцами мое горло и души. Затем ты сможешь отойти в сторону и сказать: «Смотри, что ты наделала, шлюха!»
Ее дыхание стало прерывистым, и девушка попятилась от него. В последовавшем за ее словами молчании она поняла, что вспышка ее гнева была замечена, что моряки смотрят на нее. Каллиадес остался на своем месте, а когда заговорил, его слова были спокойными, а тон примирительным:
— Прости, Пирия. Я… оставлю тебя ненадолго. Мы можем… поговорить позже, если захочешь. Или нет.
Боль снова отступила. Девушка увидела, как он отвернулся. Внезапно испугавшись того, что она останется на носу одна, когда все эти мужчины смотрят на нее, Пирия окликнула его.
— Не уходи, — сказала она упавшим голосом. — Прости…
Он остановился, и она увидела, что молодой воин заметил интерес команды к их разговору. Тогда микенец вернулся и встал между ней и любопытными взглядами моряков.
— Это я должен просить прощения. Прости за все, что ты пережила, — мягко сказал он. — Я никогда не причиню тебе вреда, Пирия. Никогда не сделаю больно. Постарайся запомнить это.
Девушка подняла глаза.
— Ты влюблен в меня, Каллиадес?
Этот вопрос сорвался с ее губ, прежде чем она успела подумать. Пирия молча проклинала свою глупость. В любом случае ей не хотелось слышать ответ.
Молодой воин посмотрел ей в глаза, и она почувствовала силу его взгляда.
— Мои чувства принадлежат только мне, — ответил он наконец. — Все, что я знаю, — ты плывешь в Трою, чтобы встретиться с человеком, которого действительно любишь. Если ты позволишь мне, я прослежу, чтобы ты добралась туда в безопасности.
— Я никогда не смогла бы полюбить мужчину так, как ему бы хотелось. Ты понимаешь это?
— Разве я просил тебя любить меня? — поинтересовался Каллиадес.
— Нет.
— Тогда проблемы нет.
Он заметил движение в воде и отвернулся.
— Смотри туда! — закричал микенец, показывая на правый борт. Три дельфина серо-голубого цвета с гладкими телами прыгали и плыли по волнам.
— Мне всегда нравилось наблюдать за ними, — улыбнулся он. Это была неловкая попытка сменить тему, но она была благодарна ему за это.
— Они очень красивые, — согласилась девушка, затем посмотрела на него, желая показать, что доверяет ему. — Мое настоящее имя — Каллиопа.
Микенец улыбнулся.
— У нас прекрасные имена, — заметил он. — «Прекрасный голос» и «Скрытая красота». Твой голос приятен на слух. А мое имя оправдывает себя с каждым новым шрамом. — Он замолчал. — Я думаю, что твое имя должно оставаться в секрете?