– Получено предупреждение, – сказал Буй-Тур, – о регистрации на форуме известных европейских и наших доморощенных правозащитников. А вы должны быть в курсе, как они люто ненавидят Россию и готовы с пеной у рта отстаивать права подонка, лишь бы тот был нашим врагом.
– У нас за рубежом и так нет друзей, – хмыкнул белобрысый, похожий на студента Влад, – одни враги. В крайнем случае временные партнёры.
– Это правда, – согласился Буй-Тур. – Но мы не должны давать им ни одного повода, чтобы гости возбудились и призвали Россию к очередному ответу. Поэтому работать придётся ювелирно.
– Почему бы не спустить на них милицию?
– И что мы ей скажем? Агенты Акума являются официальными представителями каких-то институтов. Только мы знаем, что они есть на самом деле.
– Справимся, командир, – проворчал Олег. – Хотя я тоже правозащитников не люблю, несмотря на их благородную миссию. Я читал, что они горой стояли за отмену смертной казни, когда решался этот вопрос. И до сих пор защищают убийц и бандитов.
– Они, видите ли, считают, – добавил Борис, – что преступник в камере будет больше мучиться. А ведь главное – он будет жить, сволочь! В то время как его жертвы мертвы.
– Отставить философию, – поднял ладони Буй-Тур. – Мы не на занятии в школе. Вопросы по существу есть?
– Мне не понравился один тип, – сказал Борис. – Представляет Финляндию, но не финн.
– Отто Мандель, – кивнул Ус. – По документам он монах, а по роже – бандит.
– Ориентировку на него нам уже передали. С завтрашнего утра возьмём его под плотный контроль. Если он не тот, за кого себя выдаёт, наверняка занервничает. В списках есть ещё несколько лиц, требующих идентификации. Кроме того, зарегистрировался архимандрит Неохристианской церкви Лукьяневский.
– Маршал российского ордена Власти, – пробормотал Ник.
– Совершенно верно. А поскольку он зарегистрировался открыто, как докладчик, командовать парадом назначен не он.
– Всё равно надо за ним походить.
– За ним будут ходить другие люди. Итак, если всем всё понятно, отдыхайте. Завтра начнём.
Расходились по одному.
Буй-Тур запер квартиру, спустился во двор старого шестиэтажного здания, построенного сразу после войны.
Лето в этом году выдалось ненастное, с частыми дождями, хотя температура воздуха не опускалась ниже двадцати градусов. Иногда в центральные районы России приходила жара, на три-четыре дня, таяла на севере, подпираемая холодными антициклонами, и тогда в Санкт-Петербурге неделями держалась хорошая сухая погода.
Этим вечером второго июля как раз и началась такая тёплая полоса, вызвавшая оживление среди молодёжи, потянувшейся в скверы и парки, и на набережные Невы.