— Привет, дедушка, — вежливо сказал Люк.
Он замолчал, слушая, что говорит на другом конце его дед.
— Я обедаю с Элизабет и моим новым лучшим другом Айвеном.
Пауза.
— Пицца с сыром и томатным соусом, но Айвен еще любит, чтобы сверху были оливки.
Пауза.
— Оливки, дедушка. Пауза.
— Нет, не думаю, что оливки можно вырастить на ферме.
Пауза.
— О-лив-ки, — медленно произнес он по слогам.
Пауза.
— Подожди, дедушка, мой друг Айвен что-то мне говорит. — Люк прижал трубку к груди и внимательно посмотрел в пустоту. Потом снова приложил трубку к уху. — Айвен сказал, что оливка — это маленький маслянистый фрукт с косточкой. Его в субтропических зонах выращивают ради плодов и масла. — Он посмотрел в сторону с таким видом, будто кого-то слушал. — Существует много разновидностей оливок. — Он замолчал, посмотрел вдаль, потом продолжил: — Незрелые оливки всегда зеленого цвета, а зрелые могут быть как зелеными, так и черными. — Он снова посмотрел в сторону и прислушался к тишине. — Большинство созревших на дереве оливок используется для получения масла, остальные засаливают или маринуют и хранят в оливковом масле, рассоле или уксусе. — Он поднял глаза: — Айвен, что такое рассол? — Последовала пауза, потом он кивнул. — Ясно.
Брови Элизабет поползли вверх. С каких это пор Люк стал экспертом по оливкам? Наверное, он узнал о них в школе, он хорошо запоминает подобные вещи. Люк остановился и внимательно слушал то, что говорит ему дедушка.
— Ну, Айвен тоже хочет с тобой познакомиться.
Элизабет бросилась к телефону, пока Люк не сказал ничего лишнего. Отец и без того не всегда хорошо соображал, так что совершенно ни к чему рассуждать с ним о существовании (или отсутствии) невидимого мальчика.
— Привет, — сказала Элизабет, хватая телефонную трубку. Люк медленно, волоча ноги, поплелся на кухню. От его шарканья на Элизабет снова накатила волна раздражения.
— Элизабет, — раздался строгий деловой голос, в котором явно слышался напевный говор графства Керри. — Я только что вернулся и обнаружил твою сестру лежащей у меня на полу в кухне. Я ткнул ее ботинком, но так и не понял, жива она или нет.
Элизабет вздохнула:
— Это не смешно, и моя сестра, помимо всего прочего, еще и твоя дочь.
— Только вот не надо мне этого рассказывать, — сказал он презрительно. — Я хочу знать, что ты собираешься с ней делать. Я не желаю ее здесь видеть. В прошлый раз, когда она тут была, ей захотелось выпустить кур из курятника, и я целый день загонял их обратно. Это с моими-то спиной и ногами…
— Понимаю, но тут она тоже жить не может, это нервирует Люка.