— Боится тени, как ладана, — комментирует Олле.
…Через неделю они подобрали недвижимого черта на вершине холма рядом с поселком.
Один в десять лет, мечтая о звездах, изобретает гравитационный двигатель, другой изучает старинные романсы и выводит изящную зависимость между тональностью звука и деятельностью слезной железы, третий дни проводит у электронного микроскопа, постигая структуры белковых соединений. Нури в десять лет делал чертей. Увлечение не хуже других. Списанных деталей на складе хватало, и никто из взрослых не возражал.
Первые черти, тяжеловесные увальни, бродили неподалеку от поселка и тихо кончались по мере выхода из строя фотоэлементов. Это было скучно, и Нури, раскинув мозгами, ввел в конструкцию устройство, именуемое блоком заботы. Блок срабатывал, когда в аккумуляторах оставалось не более половины заложенных энергоресурсов. В результате черти изменили поведение — они теперь постоянно толпились у переходной камеры, заглядывая в глаза каждому входящему и выходящему. Их впускали, и черти стадом ходили за Нури по поселку, ожидая смены или подзарядки аккумуляторов. Ночи они проводили под рефлектором, а с утра заглядывали в окна.
— Вам что, нравятся эти митинги глухонемых? — спросил как-то Сатон, встретив Нури и Олле в окружении десятка чертей. — Куда это вы направились?
— На подзарядку, — ответил Олле. Он нес под мышками двух совсем ослабевших чертей, лапы их бессильно свисали. Нури сосредоточенно молчал.
— Если ты хотел заселить пустыню автоматами, то это у тебя не получилось, — вздохнул Сатон. — Вообще, Марс, видимо, не для детей.
— Для! — твердо сказал Нури.
И он придумал блок агрессивности. Пустыня сразу оживилась. Старые черти охотились за молодыми, вылавливали их и обдирали чешуйки новых фотоэлементов. Вставить чешуйку в гнездо — с этим делом каждый из них легко справлялся. Выпуская новорожденного, Нури теперь вручал ему коробочку с запасными чешуйками. Завладеть такой коробочкой — мечта каждого черта. А первая забота новорожденного — надежно спрятать ее: зарыть в песок или положить под приметный камень. Это надо было сделать ночью, тайком от посторонних глаз. Почти сразу появились кладоискатели — это были старые, ослабевшие от энергетического голодания черти. Сил на охоту и драку у них уже не хватало, а тихий поиск был им еще по плечу.
— Я сегодня видел твоих чертей, — сказал однажды Сатон, и в голосе его звучало уважение. — Знаешь, в этом что-то есть. Но хотел бы я знать, о чем ты думаешь, когда возишься с ними?
— О Земле!
* * *
И вот прошло уже два десятка лет, а черти еще функционируют. Ребята рассказывают, что для них любая авария — радость. Черти разбирают брошенные машины, выискивая подходящие запчасти. Да и сами колонисты частенько подбрасывают им всякую ненужную электронную мелочь: у чертей все идет в ход.