Джек услышал, как доктор Бартон невесело хохотнул.
— Двенадцать шагов, о которых вы слышали, позаимствованы у Анонимных алкоголиков и адаптированы для АЖНИ, и они могут принести облегчение. Сама наблюдала, как они смягчают и даже устраняют наши навязчивые идеи. Так что приходите в следующем месяце. — Трэйси ободряюще похлопала его по руке.
— Спасибо. — Джек неловко прокашлялся, чувствуя себя самозванцем.
— Вы хорошо знаете Сэнди? — спросила она. Он вздрогнул, так как ему не хотелось отвечать на вопрос при докторе Бартоне.
— Вроде того, — неуверенно пробурчал он.
— Увидите ее, скажите, пусть возвращается к нам. Обычно она не пропускает наши встречи.
Джек снова кивнул и на этот раз порадовался, что доктор Бартон услышал сказанное:
— Сделаю все, что смогу.
— Ну что? — спросил он доктора Бартона, когда они отошли подальше от Трэйси. — Она сказала, что обычно Сэнди не пропускает занятия. Хотел бы я знать, где она сейчас.
Я посещала встречи АЖНИ ежемесячно. Потому что, являясь сюда, знала: весь следующий месяц я смогу оставаться с Грегори.
— Сэнди! — позвал меня Грегори.
Я стояла внизу под лестницей в его доме, полуодетая, в десять минут третьего ночи и рылась в сумке, которую, как всегда, оставила у входной двери.
— Сэнди! — снова услышала я.
Потом послышался стук и пол надо мной заскрипел — он встал с постели и направился к выходу из спальни. У меня заколотилось сердце, а поиски стали еще более лихорадочными. Грегори приближался, и я занервничала, поэтому вывернула сумку, и ее содержимое рассыпалось. Я подняла разбросанные предметы по одному, бросила их обратно в сумку, проверила карманы одежды, висящей в прихожей, вывернула их и тщательно прогладила ладонью каждый дюйм ткани.
— Что ты делаешь? — Голос прозвучал у меня за спиной, и от неожиданности я подпрыгнула.
Сердце замолотило, адреналин помчался по венам, словно меня поймали на месте преступления. Как если бы я совершила что-то противозаконное, вроде воровства, или аморальное, например, обманула его. Ненавижу, когда он вынуждает меня чувствовать, будто я неправильно себя веду. На лице у него я прочла выражение, от которого обычно сбегала, заметив его на других лицах. Как ни странно, ему пока не удалось прогнать меня. Во всяком случае, насовсем, хотя несколько раз я все же удирала.
Запах средства после бритья, которое я дарила ему все шесть лет на каждое Рождество, наполнил помещение. Я ничего не ответила. Просто положила свою темно-синюю полицейскую форму на ковер и стала ощупывать, надеясь наткнуться на необычный бугорок.