— Да куда же, черт возьми, они могли завалиться? — пробормотала Хелена, пристально изучая землю. Иосиф, который едва ли вымолвил хоть слово с тех пор, как присоединился к нам, стоял на месте, не двигаясь. Его черные как уголь глаза, казалось, вобрали в себя весь свет. И все это время они были направлены на меня.
Он просто смотрел.
Ближайшие полчаса я провела на дороге, стараясь найти свои часы, скрупулезно повторяя проделанный путь снова и снова, — мой обычный метод. Прочесала густую траву по краям необработанного поля, руками обшарила рыхлую лесную почву. Часов не было нигде, но этот факт странным образом успокоил меня. На какое-то время улетучились мысли о том, где я очутилась и что вообще произошло, и я снова стала самой собой, как всегда, устремленной к четкой и однозначной цели. Найти. Как в десятилетнем возрасте, когда я в любой момент чувствовала готовность начать охоту за носком, который в моих глазах имел ценность редчайшего бриллианта. Впрочем, на этот раз все обстояло иначе — часы все-таки стоили побольше носка.
Иосиф и Хелена озабоченно смотрели на меня, пока я с корнем выдирала траву, а потом переворачивала дерн. Я искала свою драгоценность, проболтавшуюся на моем запястье последние тринадцать лет. Неспособность этих часов долго находиться на одном месте точно соответствовала неустойчивости моих отношений с человеком, их подарившим. Сколько раз они, щелкнув замком, улетали в сторону, противоположную той, куда перемещалась я сама, но мне и в голову не приходило махнуть на них рукой. Я не собиралась с ними расставаться, они были нужны мне. Опять-таки полное совпадение с нашими отношениями.
Хелена и Иосиф не притворялись заинтересованными, как это обычно делали родители, когда я выходила на охоту. У них на лицах действительно была написана озабоченность, и для этого имелись все основания: они утверждали, что здесь никогда ничего не пропадает, так что теперь им, похоже, предстояло взять свои слова обратно. Так, по крайней мере, думала половина моего разума, преследуемая навязчивыми идеями. Вторая, рациональная, половина допускала, что причина их озабоченности кроется во мне самой — стоящей на четвереньках, перепачканной влажной землей, с налипшими на одежду травинками.
— Послушайте, наверное, хватит искать. — Хелену, судя по всему, ситуация начала забавлять. — В Доме коммуны вас ждут люди — много людей, а вам еще надо принять душ и переодеться.
— Подождут, — возразила я, продираясь сквозь траву и чувствуя, как под ногти набивается грязь.