— Прости, некогда, убегаю, — прокричал Билли сквозь смех, хлопнул Джека по спине и плюхнулся на сиденье машины. Мотор громко выстрелил, и машина рванула с места.
Джек огляделся: в этом квартале лепились друг к другу одинаковые серые домики, и на каждом крыльце происходила похожая сцена.
Он робко потянул на себя дверь, надеясь, что сумасшедший дом не проглотит его целиком и сразу. Потом вошел внутрь и увидел пятнадцатимесячного Натана, абсолютно голого, если не считать тяжело провисшего подгузника: Натан носился по холлу, не выпуская изо рта бутылки, которая болталась туда-сюда. Джек двинулся за ним. Четырехлетняя Кейти, которая минуту назад висела на отце, вцепившись в его ногу, будто мир вот-вот рухнет, сейчас спокойно сидела, скрестив ноги, на полу рядом с телевизором. Из миски с хлопьями на покрытый пятнами ковер текло молоко, но девочка, полностью захваченная зрелищем танцующих и распевавших песенку про джунгли жуков, этого не замечала.
— Натан, — весело позвала Джудит из кухни, — нужно сменить подгузник. Вернись ко мне, пожалуйста. Она хранила ангельское терпение, невзирая на окружающий ее хаос. Повсюду громоздились игрушки, стены украшали детские каракули — пришпиленные кнопками к стенкам или начириканные прямо на обоях. Тут же разместились корзины с грязным бельем, корзины с чистым бельем, а вдоль стен стояли сушилки, на которых висели стираные вещи. Вопил телевизор, орал младенец, грохотали банки и кастрюли. Настоящий человеческий зоопарк: три девочки и два мальчика, десяти, восьми и четырех лет, пятнадцати и трех месяцев от роду, и все они буйствовали и требовали внимания, тогда как сама Джудит сидела за кухонным столом, взъерошенная и неумытая, в платье с пятнами, с вещами, разбросанными всюду, где только можно, и с блаженной улыбкой на лице.
— Привет, Джек! — Она удивленно взглянула на него. — Как ты сюда попал?
— Дверь была открыта, а твой швейцар меня впустил. — Он кивнул на Натана, который в конце концов уселся на пол в своем переполненном подгузнике и принялся колотить деревянной ложкой по банкам.
Трехмесячная Рэйчел широко раскрыла глаза и рот и приготовилась пускать пузыри.
— Не вставай. — Джек перегнулся через кроватку, в которой лежала Рэйчел, и поцеловал Джудит.
— Натан, лапуля, я же просила тебя не открывать дверь без маминого разрешения, — спокойно сказала Джудит. — Он все время крутит замок, — объяснила она Джеку.
Натан перестал стучать ложкой и поднял на нее голубые глазенки; по его подбородку стекала слюна.
— Па-па-па, — пробулькал он.
— Конечно, конечно, ты делаешь, как папа, — согласилась Джудит, вставая. — Хочешь чего-нибудь, Джек? Чай, кофе, тост, затычки для ушей?