– Что он за человек?
– Вопреки твоим ожиданиям, молод и весел, не чета сумасбродному старцу Альтфразе. Полагаю, тебе он понравится.
Кого не пленит
Доблестей список свободный:
Взор смел и открыт,
Полон силы природной;
В поступках сквозит
Строй души благородной…
Впрочем, ты сам все увидишь, друг мой Хаиме.
– А как же референдарий? – спросил Бофранк.
– Я наведу о нем справки, но более доверяю как раз Альгиусу – так его зовут. Знакомство наше было шапочное, но, думаю, он меня припомнит, коли явлюсь. Да что говорить, прямо сейчас и поедем, коли есть время.
– А как же твой опыт?
– Опыт мой не удался, – разочарованно сказал Жеаль, выливая варево в лохань. – Видишь ли, состав должен иметь цвет золотистый с черными прожилками, а тут невесть что за цвет. После я попробую с другими веществами, пока же пойдем на свежий воздух, ибо от дыма и чада у меня разболелась голова.
Наняв двухколесную открытую повозку, они поехали к Четырем Башням, где, по словам Жеаля, год назад обитал толкователь сновидений. Возница остановил у самих башен, сказавши, что дальше везти почтенных хире не станет, ибо место это неспокойное и делать ему там вовсе нечего. Расплатившись, Бофранк и Жеаль далее пошли пешком, сопровождаемые взглядами местных жителей, по виду людей в самом деле опасных. Конестабль пожалел, что не взял с собою пистолета; впрочем, вдвоем с Жеалем, который преизрядно фехтовал, они могли отбиться и шпагами, коли нападающих не будет слишком много.
Против ожиданий, путь до самого дома Альгиуса не принес никаких приключений, да и жилища попадались порою самого приличного свойства, иные даже с ухоженными маленькими садиками, что говорило о благородном нраве обитателей.
Постучав в дверь Альгиуса бронзовым молотком, коим следовало известить о визите, Жеаль застыл в ожидании.
– Только бы он не переехал либо не помер, – заметил он.
Однако Альгиус не переехал и не помер. Он даже сам отворил дверь, так как прислуги в доме, похоже, не имелось. Конестабль тут же убедился, что почтенный толкователь пьян; Жеаль же не успел слова молвить, как Альгиус вскричал, очевидно, приняв прибывших за кредиторов:
– Нет! Нет! Ежели вы зайдете завтра, непременно отдам, но сегодня – никак не могу!
– Что ты говоришь, дорогой Альгиус! – воскликнул Жеаль. – Или ты не узнаешь меня? Я Проктор Жеаль, а со мною хире Хаиме Бофранк.
– Не имел чести, – пошатываясь, словно святой Лид на виселице, пробормотал Альгиус. Из-под длинных волос, свисавших в беспорядке во все стороны, на конестабля внимательно глянули два сильно косящих глаза, после чего толкователь добавил: