Хотите?!
— Обедать пошли, — как ни в чем не бывало буркнул кузнец, и мне захотелось изо всех сил ударить его по лицу.
Мертвой рукой.
Желание было острым и обжигающим, как только что закипевшая похлебка-пити.
— Пошли, пошли, — равнодушно повторил Коблан и уже от дверей добавил:
— Домой чтоб и не думал возвращаться… Пошлешь за новой одеждой и вином. И вот что… почаще клади ЕЕ на рукоять меча. Понял?
Я уронил руку и услышал долгий и чистый звон.
Оказывается, я задел наковальню.
1
…Где я? Зачем? Что это?!
Нет!!! Нет…
Я проснулся в холодном поту и сел на кровати. Я еще не вполне отличал кошмар от яви, и потому поспешно зажег свечу и уставился на проклятую железную руку. Она была на месте, и пальцы ее, как обычно, были холодны и неподвижны — как и полагается металлическим штырям, закрепленным в хорошо смазанных шарнирах и обтянутым кольчужной перчаткой…
Стоп! Ведь вчера вечером я, кажется, снял ненавистную руку… Точно, снял. А теперь она снова на мне. Как присосавшийся к живой плоти огромный паук. Как же так? Я ведь помню…
Или не помню?
С вечера я опять сильно напился… да, напился, поскольку теперь мне это удается без труда. Я хочу напиться — я пью — я напиваюсь. Вот так-то. Только вина мне для этого нужно все больше и больше… Даже Коблановой отравы.
Итак, я напился, и меня до сих пор покачивает, и голова гудит, и язык во рту сухой и шершавый, как наждак, и хочется пить… пить… ох, как пить хочется!..
На столе — кувшин. Что в нем? Не знаю. Не помню.
Я с трудом встаю с кровати, на негнущихся ногах делаю два-три шага к столу и тяжело наваливаюсь на него всем телом. Стол — крепкий. Он выдержит.
Выдержу ли я?
Стою так некоторое время. Голова по-прежнему кружится. Мне плохо. Мне очень плохо.
Очень плохо мне!
И не только от вина…
Пробую моргать. Получается, но как-то не так, как раньше.
Пробую поднять кувшин. Получается, но с трудом.
Пробую содержимое кувшина. Не упасть бы…
Только бы не вино!
Вода!..
Холодная и чистая.
Я пью, пью, пью — я очень долго пью — а потом выливаю часть благословенной влаги себе на голову. И стою мокрый, выяснив, что заснул, не раздеваясь…
Оставляю немного воды про запас — скоро я обязательно снова захочу пить.
Полегчало.
Немного.
Я отталкиваюсь от стола и валюсь на кровать, чудом не промахнувшись. Подушку — повыше. Вот так. Голове должно быть удобно кружиться — иначе она обижается и начинает куда-то падать…
Итак, на чем мы остановились?
Вчера я напился. В очередной раз. Все заволокло хмельным туманом, и в какой-то миг мне показалось, что я смогу наконец сжать пальцы своей железной руки — и, как последний идиот, я принялся колотить этой рукой в стену, пытаясь заставить упрямые пальцы сжаться в кулак.