– Я думала, ты моложе меня.
– Это видимость. Мы живем несколько дольше здешних людей и позже стареем… Тебя только это волнует?
– Ну, наверное, что-то с тобой случилось, раз ты здесь.
– Ничего не случилось. Но… Там я был способен на нечто большее, чем просто видеть в темноте и не спать по пять суток. И это было никому не нужное уродство, вроде третьей ноги. Магия считалась опасным пережитком проклятого прошлого. Арку, средоточие сил, столетиями отгораживали от людей – ради их же пользы – такой защитой, что нынче никто не знает, где она находится. Истории про колдунов, оборотней и драконов никто сказками не считает, но это и впрямь истории. Магии больше не существует. Может быть, умерла. А я… не скажу, чтобы мне что-то реально угрожало, но я чувствовал неблагополучие. Свое и этого мира. И ушел.
– Просто так – взял и ушел?
– Мария Омаль сказала, что я очень похож на отца. Лицом – наверное. Но что до душевных свойств, то все наоборот. Он хотел большего, чем ему было дано, хотя дано ему было много: корона эрдов, наследие изгнанников. А я без сожаления отказываюсь даже от того, что получил с великим трудом. Я знал, как вернуться. Я мог это сделать один, в отличие от родителей, которым нужна была взаимная поддержка. И еще моя мать догадалась, как преодолеть потерю памяти при переходе: записать необходимое, отметив ключевые фразы, по которым восстанавливается целое. И я оказался здесь.
– Сыск – довольно странное занятие для пришельца из другого мира, три десятилетия не знавшего, что здесь происходило.
– Как раз потому, что я не знал… я искал следы прошлого, восстанавливал картину событий, отслеживал их последствия. Иной раз весьма странные. Так я понял, кем был Ангел-Мститель, указавший кучке озлобленных крестьян дорогу на Эрденон… прекрасный, золотоволосый… Матери просто нужно было оторваться от попутчиков, она им указала первое направление, какое в голову взбрело… Но это занятие оказалось затягивающим. А со временем – и прибыльным. Освоиться мне было не так трудно. Наследственная память… Я получил ее от матери. Я не слышал, например, о служанке Мойре – просто узнал ее. Это помогало. Хотя собственная память иногда подводит и я путаюсь в простейших вещах. Вот Гарб зимой заметил, что не осеняю себя крестом, когда это необходимо… Однако при моей жизни научишься выкручиваться и приспосабливаться.
– От королевского советника с великими способностями до наемной ищейки. Тебе не обидно?
– Нет. Я уже говорил – не жалею о том, что оставил добровольно. Но иногда я понимаю отца. Я не искал других потомков изгнания, но мне казалось, что ты одна из них. Отец считал, что Брекинги могут быть с нами в родстве, он их разыскивал целенаправленно, потому к нам и попали «Хроники»… И еще твое умолчание о прошлом наряду с твоими способностями… позволяли надеяться, что ты такая же, как я.