– Что, если я не справлюсь, мэм? – вдруг спросила она.
– С чем, Энни?
Энни повернулась к зеркалу спиной, чтобы рассмотреть себя сзади, и чуть не упала, наступив на подол.
– Как себя держать, мэм? Как ходить? И что говорить?
– Ты всегда знаешь, что говорить.
– Ну, или как говорить. – Энни умоляюще посмотрела на Изабель. – Мэм, я боюсь до смерти.
Изабель взяла Энни за руку.
Разве ты это не я; – спросила она. – И если бы мы не встретились в этой жизни, все равно, разве могла бы я не быть тобой?
Точно так же Изабель всегда верила, что она – единое целое с Элен.
«Нет, – подумала Энни. – Тогда ты не смогла бы быть мной».
Изабель сжала ее ладонь и отпустила. Энни прошлась по комнате. При ходьбе платье издавало легкое шуршание, словно кто-то шептал из угла: «Не забывай, не забывай меня…»
– На тебе смотрится любой наряд, – сказала Изабель, любуясь, как Энни скользит но комнате. – Ты могла бы быть кем угодно.
Энни резко повернулась к ней от окна.
Выбросив из-за облаков узкий пучок света, расстелило перед ней золотую дорожку, и вся комната, казалось, закачалась и поплыла. Энни подставила ладонь под струю света, словно хотела разбрызгать его вокруг себя. Изабель на другом конце комнаты звонко рассмеялась. «Да, я могла бы быть кем угодно!»
Пока Изабель была в студии, где печатала вчерашние фотографии Мадонны, Энни расхаживала в новом наряде по коридору, тренируя походку, перед тем как появиться в свете, радуясь необычным ощущениям, непривычной тяжести новой одежды. Дойдя до конца коридора, Энни резко поворачивалась, так что пышные юбки поднимались волчком и потом плавно оседали к ее ногам.
По лестнице взобралась Тэсс, прижимая подбородком кипу выстиранного белья.
– Привет, – весело сказала Энни, проделав очередной поворот.
– Я слышала, будут гости, – сказала Тэсс, тяжело дыша после восхождения по лестнице. – Мне всегда нравилось это платье.
Некогда Тэсс мечтала, что они с Уилксом выйдут из кареты и поднимутся по ступеням дома, где соберется общество. Она, Тэсс, будет в этом самом платье и небрежным взмахом руки отпустит кучера. Они войдут в дом, и дворецкий громко объявит их имена хозяевам и гостям, с нетерпением ожидающим их в зале.
Тэсс привалилась к перилам, подпирая стопку белья огромным раздувшимся животом.
– Но на мне оно все равно что седло на корове, – сказала Тэсс.
Энни еще раз повернулась, на этот раз медленнее, и ткань засверкала, словно осколки бутылочного стекла на дне ручья.
– Ну, не скажи, – ответила она. – Ты могла бы в нем выйти к обеду так же непринужденно.
Тэсс грустно улыбнулась.