Пепел с верхнего этажа сыпался ему на голову мелкими хлопьями, словно черный снег.
Закончив процесс проявки, Изабель закрыла дверь погреба и выбралась наружу.
К этому времени пожар бушевал уже вовсю: дым валил от крыши и изо всех окон густым черным облаком, с громким треском лопалась черепица, в воздух, словно фейерверки, взлетали снопы искр… «Что это? Чей это дом?» – подумала Изабель так отстраненно, словно набрела во время прогулки в лесу на какие-то загадочные, незнакомые руины.
Внизу суетились какие-то люди с ведрами, было видно кухарку и Тэсс, сидящих рядом друг с другом возле кустов на голой земле.
– Смотрите! – вдруг раздался чей-то крик, и люди с ведрами замерли, задрав головы кверху.
Из одного из верхних окон вылетела огненная полоса. Это был мальчик с огненными крыльями.
Ангел. Он то ли плыл в воздухе, как видение, то ли камнем падал на землю – и шлейф дыма и огня тянулся от его крыльев. «Вот прекрасный кадр! – подумала Изабель. – Как жаль упустить такое мгновение…»
Изабель стояла на дымящейся куче камней. От того, что совсем недавно было ее домом, остались голые закопченные стены и груды дымящегося щебня. Впрочем, библиотека и кухня уцелели – огонь удалось отсечь от пристроек. Изабель подошла к месту, где до пожара находилась главная лестница. Под носком ее ботинка блеснуло что-то, показавшееся ей знакомым. То была почерневшая от огня пластинка негатива, с которой на нее пристально смотрела Энни Фелан, запечатленная в виде аллегории Любви.
Кто-то окликнул ее по имени, и звук этого-голоса донесся словно издалека. Люди с фермы Брук, помогавшие тушить пожар, жестами зачем-то звали ее в библиотеку.
Эльдона положили на стол в библиотеке, так как это было самое приличное из уцелевших помещений, где его можно было бы его оставить, пока не прибудет врач и не произведет формальный осмотр.
Изабель молча рассматривала останки мужа. Большая часть его одежды полностью сгорела, отсутствовали также волосы и борода. Спасибо, что кто-то из добровольных пожарных позаботился прикрыть ему глаза. Тело издавало сильный и едкий запах горелого мяса, который, как навязчивый призрак, преследовал Изабель еще многие месяцы спустя.
Ногти на пальцах рук Эльдона были сорваны. «Это потому, что он пытался выползти наружу, – объяснил один из людей с фермы Брук. – Мы нашли его в одном из помещений недалеко от кухни. Он полз туда, пытаясь выбраться из огня этим путем».
Кухарка не могла простить себе, что отпустила его.
– Я уже держала его за руку, но он вырвался, – сказала она Изабель. – Мне надо было, не раздумывая, скорее тащить его наружу.