Эльдон не мог не видеть, что стал больше не нужен ей. Ее медленное, но неуклонное отдаление от него выбивало почву из-под его ног, заставляло обещать невозможное: «Я сделаю тебя знаменитой! Я заставлю сбыться все твои мечты и осуществлю все твои желания!» Ему хотелось стать более значительным, уподобиться вулканическому острову, внезапно выросшему посреди океана.
Из сада послышался смех Тэсс, легкий и беззаботный, как ветер, который его принес. Изабель уже и припомнить не могла, когда она так смеялась.
– Пожалуй, надо распорядиться насчет обеда, – сказала она, хотя никогда этого не делала, и оба это знали. Обогнув его, она прошмыгнула к выходу, и оба невольно вздрогнули.
Энни выходит в сад выбить щетки. Она стучит ими об угол дома, и пыль поднимается вверх, словно легкий дымок. День теплый, и, стоя спиной к стене, она чувствует, как тепло от разогретых камней ласкает ее.
В студии что-то происходит. Даже оттуда, где она стоит, Энни видит мелькание темных фигур. Не в силах сдержать любопытства, она осторожно направляется к стеклянному дому и тихонько приоткрывает дверь.
В дальнем углу студии стоит Уилкс, завернутый в старую скатерть. Скатерть, заколотая у его горла булавкой, образует некое подобие капюшона. На голове его красуется что-то, напоминающее корону, сооруженную из крашеного картона. Остальную часть костюма составляют его обычные сапоги и брюки-галифе. У его ног, ухватившись за его лодыжку, лежит Тэсс на животе, чьи спутанные волосы беспорядочно, словно морские водоросли, рассыпаются по ее плечам и спине, по каменному полу. Тэсс завернута в простыню.
– Не старайся повалить его с ног, – объясняет Изабель, лихорадочно кружась вокруг них. – Ты умоляешь его о прощении, ты стараешься уговорить его принять тебя обратно.
– Я не нуждаюсь ни в чьем прощении, мэм, – возражает Тэсс, голос ее звучит глухо из-за того, что она лежит ничком.
– Не надо, – раздраженно восклицает Уилкс.
– Что не надо? – удивляется Изабель.
– Она жмет меня так, что у меня нога затекла. – Уилкс трясет ногой, словно Тэсс – это собачонка, вцепившаяся ему в сапог.
– Уж кому просить прощения, так это как раз ему, – говорит Тэсс.
– Сейчас ты не Тэсс, – медленно и раздельно произносит Изабель. – Постарайся ненадолго забыть о себе.
Но даже наивная Энни понимает, что Тэсс может быть только Тэсс, хоть и знала ее всего ничего. Забыть самое себя Тэсс не в состоянии.
Уилкс раздраженно чесал шею под капюшоном из старой скатерти.
– Кого они представляют, мэм? – спрашивает Энни, все-таки осмелившаяся войти.
Мгновение Изабель смотрела на нее молча.