Но Энни тянуло именно к Изабель. Несмотря на милый характер мистера Дашелла, Энни восхищалась Изабель и стремилась ей подражать. Почище героини иного романа Изабель могла бы взять в свои руки судьбы мира, и для Энни было счастьем находиться с ней рядом в старом застекленном курятнике. Даже когда Изабель ворчала на нее или на что-то жаловалась, Энни думала, что места лучшего, чем это, не может быть нигде. А когда Изабель показывала ей свежую работу, изображавшую Энни в образе Веры, взгляд ее был полон такого чувства, что Энни готова была простить ей все на свете.
Перед самым Рождеством кухарка наконец решилась сняться для визиток – Уилкс должен был отвезти ее в ближний городок к местному фотографу. Кухарка в последний раз повернулась перед Энни и Тэсс, давая им оглядеть себя со всех сторон, пока Уилкс закладывал пролетку.
В конце концов кухарка решила облачиться в свой воскресный выходной наряд. «Как забавно! – подумала Энни, наблюдая, как та в сотый раз поправляет чепец. – И как странно, что порой, стараясь представить себя с выигрышной стороны, как раз именно вследствие этого показываешь себя с неприглядной». Кухарка передвигалась по кухне осторожно, боясь за что-нибудь случайно зацепиться и испачкать свой выходной наряд.
– Как я выгляжу? – спросила она в последний раз.
– Очень хорошо, миссис, – произнесла Тэсс, но Энни в ответ могла только кивнуть, так как грусть затворила ей уста.
Все лето и осень их кухарка тщательно готовилась к этому торжественному моменту. И вот сейчас эта заурядная, дерганая, безвкусно одетая и вообще малопривлекательная женщина, облачившись в свой лучший наряд, хранившийся в сундуке так долго, что успел давно уже выйти из моды, пытаясь казаться не тем, что она есть, еще больше подчеркивала свои недостатки. Энни вспомнила фотографию, которую держала вместе с Библией под подушкой, – Изабель в образе Сапфо. Значительный, уверенный взгляд Изабель в этот момент. Вот чего Энни могла бы от всего сердца пожелать кухарке сейчас, стоя у кухонного стола.
Снаружи послышалось ржание коня и стук колес. Кухарка, помахав им на прощание, вышла за дверь.
Вернувшись домой, кухарка казалась немногословной.
– Все прошло гладко, – только и сказала она перед тем, как пойти переодеться.
Позже, за чашкой чая, она призналась Энни, насколько процедура фотографирования разочаровала ее.
– Там была очередь, – сказала кухарка. – В холле не было свободных мест, и мне пришлось ждать на лестнице.
– Рождество, – ответила Энни. – Все хотят сфотографироваться.
– Вот и я ждала там почти до самого Рождества, – проворчала кухарка. – Но хуже всего, что, когда я наконец дождалась, у него для меня оказалось ровно три минуты. Ему было все равно, как я стою, – он ничего мне не советовал. Он только хотел побыстрее закончить со мной и заняться следующей пропащей душой.