В понедельник в двенадцать часов Маленькое Привидение проснулось с головной болью. Оно чувствовало слабость во всём теле.
«Вчерашнее перенапряжение плохо подействовало на меня, – подумало оно. – Надо выйти на свежий воздух, здесь так душно».
Маленькое Привидение выбралось из комода и осмотрело подвал аптеки. Заглянуло в кладовую для угля, в хранилище для фруктов, в угол, где были сложены дрова, и закончило винным погребом.
В винном погребе было зарешеченное узкое окошечко, выходившее в сад. Оно было открыто.
Маленькое Привидение хотело было просунуть голову между прутьями решётки и выглянуть наружу, но вдруг услышало голоса детей. Трое детей – их отец был в-дельцем аптеки – лежали на траве и разговаривали. Маленькое Привидение слышало каждое слово. От нечего делать оно прислушалось к разговору. Одного мальчика звали Герберт. Ему было одиннадцать лет. Близнецам Гюнтеру и Ютте было по девять лет.
Больше всех, как всегда, говорил Герберт:
– Чёрный незнакомец действительно великолепен! Как они все побежали! Я чуть не умер со смеху!
Ютта относилась ко всему более серьёзно:
– Как ты можешь говорить, что это было смешно! Разве тебе не жаль, что испорчено было такое славное представление?
– Конечно, – сказал Гюнтер. – Если бы чёрный человек не вмешался, получилось бы прекрасное представление. Начало было очень хорошим…
– А знаете, кто мне больше всего понравился? – спросила Ютта. – Генерал Торстенсон! Он выглядел точь-в-точь как на портрете в музее замка. А тот, кто не знает, что господин Дойерлайн – папин помощник, мог бы подумать, что это настоящий шведский офицер!
– Интересно, – задумчиво сказал Гюнтер, – интересно, сколько потребовалось времени и труда, чтобы сшить четыреста семьдесят шесть шведских мундиров? И откуда они достали шляпы с перьями и оружие? Не легко было устроителям празднества так хорошо всё подготовить…
Маленькое Привидение обеими руками ухватилось за решётку окна. Оно не верило своим ушам! Если оно правильно поняло ребячий разговор – а в этом не было сомнения, – то вчера оно прогнало вовсе не шведскую армию. И это был вовсе не Торстенсон! Ну, правильно, он и не мог быть настоящим Торстенсоном! Ведь прошло уже триста двадцать пять лет с тех пор, как Торстенсон стоял под стенами города Ойленберг Никто не может прожить так долго, даже генерал.