— Ты элегантен, как дипломат на приёме.
— Что делать?! С такой женщиной, как ты, нельзя появиться одетым кое-как. Да ещё в ресторане. — Он долго пристраивал в нагрудный карман белый шёлковый платок. — Ты знаешь, мне кажется, что мы живём с тобой скучновато. Давай как-нибудь пригласим знакомых и устроим пир, а? Или мотнём на субботу и воскресенье в Сочи. Что мы, хуже других — не можем себе позволить, что ли?
— А кого ты собираешься пригласить? Не замечала, чтобы у тебя было много друзей.
— Ерунда. Выпить на дармовщинку желающих найдётся! Но, по правде говоря, я лучше бы махнул в Сочи. Согласна?
Она кивнула головой. «Бог мой, он не знает, что его ждёт».
Наверно, он заметил, что она подумала о чём-то невесёлом.
— Тебя что-то угнетает?
— Нет. — Она беспомощно улыбнулась. — Просто немного устала. Я всегда устаю от совещаний.
— Ничего. В ресторане отдохнём.
Небо очистилось, на западе цепочкой выстроились лиловые тучи, подпалённые снизу лучами заходящего солнца. И само солнце казалось неестественно огромным, оно утопало в сумятице оранжево-багряных цветов. Пахло сыростью, бензином и прелыми фруктами. На улицах было многолюдно, суматошно и весело. Но боль, как заноза, торчала где-то под сердцем.
Такси доставило их на Новый Арбат. Рудник дал шофёру рубль и взял сдачи, всё до копейки. Раньше её раздражала эта черта Павла. Скупость и мелочность казались Лиде самыми неприятными человеческими чертами. Теперь вдруг ей пришла в голову мысль, что это вовсе не скупость и не мелочность. Ведь по отношению к себе она никогда не замечала ничего подобного. Наоборот. Павел не любил приходить к ней без подарка, пусть пустякового. Ему всегда хотелось её чем-то порадовать; иногда это была просто шоколадка. «Он боится на людях показывать, что у него есть деньги, — подумала она. — Вот почему он так мелочен в расчётах с шофёрами, официантами, буфетчицами».
Лидия Павловна поймала себя на мысли, что теперь, после беседы в отделе кадров, она стала смотреть на Павла совсем другими глазами.
Огромный зал Новоарбатского ресторана был наполовину пуст. Они заняли столик в углу. Лидия Павловна почувствовала, что Рудник взволнован, и догадалась, что предстоит серьёзный разговор.
Он заказал бутылку «Гурджаани», сто граммов коньяку для себя, салат из помидоров, мясо с грибами и кофе. Она ломала себе голову: о чём же Павел будет говорить? Будет ли это как-то связано с вызовом её в отдел кадров? Может, он уже знает об этом разговоре? И какая загадка, в конце концов, кроется в человеке, с которым она так неожиданно сроднилась? «Боже мой! — думала она, вглядываясь в столь знакомое лицо. — Какая же я невезучая! Стоило полюбить человека, и опять всё не так».