* * *
Как только Лидия Павловна скрылась за лестничным поворотом, Рудник закрыл дверь и, покусывая губы, прислонился к ней спиной. Что делать? Бежать за Лидой, догнать её, уговорить вернуться? Бесполезно. Оставаться здесь, в квартире, тоже небезопасно.
Куда сейчас пошла Лида? Доносить на него? Может, и так. Сумасшедшая баба! Что с ней происходит? Откуда она это узнала? Хорошо, если догадалась сама, а если… Тогда конец! Рудник почувствовал, как по спине ползут струйки холодного пота. Конец!.. Какое страшное слово! Нет, этого допустить нельзя. Он не позволит взять себя голыми руками.
Рудник сорвался с места и кинулся к секретеру. Дрожащими руками вытащил из брюк ключи, открыл маленький ящичек, достал толстую пачку денег, паспорт настоящий, другой паспорт — поддельный на имя некоего Хмызова Николая Петровича, рассовал всё это по карманам пиджака, накинул плащ. Потом в прихожей достал из ящика столика пистолет, который спрятал туда перед тем как открыть дверь на звонок соседа, и сунул его в карман плаща. Кажется, всё. Рудник остановился в прихожей, лихорадочно припоминая, не осталось ли в квартире каких-либо улик против него. Вроде бы нет. Затем бесшумно открыл дверь и выскользнул на лестничную площадку.
Сколько лет он готовился к этой минуте! Он был уверен, что рано или поздно она наступит. Он заранее разработал для себя вариант отступления. А «хозяева» позаботились о поддельных документах. Всё было предусмотрено. И всё же сейчас, выходя из подъезда дома, Рудник чувствовал, как рубашка липнет к спине, как бешено колотится его сердце.
Город окутали лёгкие, прозрачные сумерки. На улице шумел, бурлил и переливался людской поток. У ресторана «Сатурн» толпа выясняла отношения со швейцаром. Из открытых дверей магазина грампластинок на улицу выплёскивалась какофония звуков. Дрожащий разноцветный неон рекламы «Аэрофлота» призывал экономить время и летать только самолётами.
Рудник шёл, изредка останавливаясь и незаметно озираясь по сторонам: он не мог избавиться от ощущения, что за ним тащится «хвост». У метро он нашёл телефон-автомат и позвонил.
— Тюльпаны все проданы, — сказал он в трубку. Он старался говорить спокойно. Но на том конце провода, видимо, догадались, что он волнуется. Очень волнуется. Там от него и не ждали спокойствия. Там понимали, что он в капкане, что его надо спасать.
— Очередные прибудут завтра в девять, — ответили ему. Это значило, что завтра в девять он должен явиться на пригородную станцию Химки. Там к нему подойдут и скажут, что надо делать.
А что делать сейчас?