Известно было только, что Даррелы живут в Санта-Фе, потому что Фрэн Даррел любит Санта-Фе больше Лос-Аламоса, который считает унылой обителью нудных ученых мужей. Она предпочитала колоритных личностей, таких, как, например, ваш покорный слуга, пасущийся на задворках искусства, а Санта-Фе таковыми кишит. Амос обзавелся гоночным порше "каррера" и ежедневно, летом и зимой, вихрем проделывал тридцать с чем-то миль до места, известного у нас как Гора. Маленькие спортивные машины с форсированным двигателем не очень соответствуют облику Амоса, но я бессилен постичь причуды гения, особенно ученого.
Я достаточно хорошо его знал и поэтому понимал, что нынешний ленивый, отсутствующий взгляд - отнюдь не тупость, а обычная тоска. Беседы с такими кретинами-недоучками, как мы, с людьми, не способными отличить изотоп от дифференциального уравнения, неизменно повергают в уныние человека с объемистыми мозгами.
Он зевнул, почти не скрывая этого, и обреченно сказал:
- Пожалуй, нужно поздороваться. Извините. Мы смотрели, как он удалялся. Девушка, стоя рядом, невесело улыбнулась.
- Кажется, доктору Даррелу разговор не был интересен.
- Не ваша вина. Вы слишком большая, вот и все. Улыбнувшись снова, она подняла глаза.
- И как это понимать?
- Без обиды, - ответил я. - Видите ли, Амосу интересно только то, что не превышает размерами атом. Время от времени он может уступить и довольствоваться молекулой, но молекула должна быть очень маленькой.
С невинным видом девушка спросила:
- А молекулы больше атомов, мистер Хелм?
- Молекулы состоят из атомов. Это полная и всеобъемлющая информация, которой я располагаю по данному вопросу, мисс Эррера. За другими сведениями обращайтесь, пожалуйста, к хозяину дома.
- О, я не осмелюсь!
Тина и ее спутник в кожаной куртке начали обход гостиной, обстреливаемые со всех сторон приветствиями, ведомые неутомимой Фрэн Даррел, тонкой, как фитиль, женщиной, одержимой стремлением коллекционировать интересных людей. Жаль, подумал я, Фрэн так и не узнает, какой бриллиант она заполучила в лице Тины...
Я снова повернулся к Барбаре. Она была очень хорошенькой и носила массу серебряных побрякушек, развешанных по индейскому платью покроя "фиеста", производством коих занимается местная промышленность. Белое платье с обильной серебряной отделкой. Как и полагалось, оно заканчивалось пышным подолом, с таким количеством не менее пышных нижних юбок, которое нарушало безопасность движения в переполненной гостиной Даррелов.
- Вы живете здесь, мисс Эррера, в Санта-Фе?
- Нет, я приезжая. - У нее были красивые глаза - темно-карие, блестящие, очень подходившие к ее испанскому имени. - Доктор Даррел говорит, вы писатель. А под каким псевдонимом вы пишете, мистер Хелм?