- Так вот чего тебе нужно. Тина!
- Чего?
- Отомстить, правда? Через столько лет. Великолепный замысел! Сначала - отбиваешь меня у жены, будучи уверена, что вполне способна сделать это! Потом - используешь меня на погибель моих же детей! Тебе наплевать на Амоса Даррела! Работа уже свернула не туда, люди, на которых ты работаешь, предпочли бы отменить операцию, а не привлекать дальнейшее внимание к своим действиям. Но ты не можешь отказаться, не можешь и помыслить, что я вернусь назад, к семье, и позабуду тебя во второй раз. Это уже случилось после войны, и ты решила наказать меня.
Она помолчала, потом вздохнула:
- Сущая правда. Но ты не совсем справедлив.
- Может быть. А какая разница?
- Сейчас - никакой... Разумеется, ты хорошо знаешь доктора Даррела, но дополнительные данные о его привычках могут пригодиться. Решать, конечно, будешь сам, однако, должна сказать, он ездит по дороге на Лос-Аламос утром и вечером. Можем обеспечить быструю, тяжелую машину. Дорога извилистая, горная...
Я засмеялся.
- Да, солнышко, но как, черт побери, в тяжелой машине догонять по извилистой дороге спортивный "порше"? В горах он обойдет любой "ягуар". А если даже я столкну Амоса со склона - колымага надежна и прочна, как банковский сейф; Амос пользуется ремнями безопасности. Запрыгает мячиком и встанет с ухмылка. Никчемный план.
- Вот видишь? Ты знаток - потому я тебя и выбрала. Дело вовсе не в мести. Разработай собственный порядок действий. Я хотела создать видимость несчастного случая ради тебя самого... Эрик?
- Да?
- Я просила не проклинать меня, помнишь? Все мы делаем то, что должны делать. Выбора нет.
- Да, - сказал я. - Выбора действительно нет. И ударил ее.
В конце обучения Мак наводил на курсантов окончательный блеск и читал коротенькую лекцию.
- Достоинство, - говорил он. - Помните, чувство собственного достоинства - ключ к сопротивлению любого человека: и мужчины, и женщины. Покуда объекту дозволено чувствовать себя разумным существом, наделенным правами, привилегиями, самоуважением, объект может стоять насмерть. Возьмите солдата в чистой, выглаженной форме, вежливо подведите к столу, с почетом усадите, церемонно попросите положить руки на стол. Потом можете загонять ему под ногти хорошо заточенные спички, поджигать их - и поражаться, как парень созерцает собственные жареные пальцы и смеется вам в лицо. Но, если того же солдата сперва обработать, показать, что вам наплевать на сохранность как собственных кулаков, так и чужой анатомии - даже не особенно стараться, просто хорошенько помять, парень тут же перестанет воображать себя романтическим воплощением благородной отваги.