Мои слова дошли до него не сразу. По-моему, он и не видел меня толком. На миг мне подумалось, что Карл ринется на меня, как буйвол, вслепую, но неожиданно его глаза прояснились. Он тяжело покачал головой и облизал губы. Затем повернулся, посмотрел на Марджи и произнес:
– Ладно, пошли, беби.
Они вышли вместе. Брукс глянул на меня, все еще надеясь затеять пальбу, потом, видимо, махнул рукой и последовал за ними. Я закрыл дверь, задвинул засов. Потом опустил курок пистолета и облегченно вздохнул. Наконец пересек гостиную, чтобы поднять картины и повесить их обратно на стену.
– Иди в постель, Барбара, – предложил я. – Мне еще надо навести здесь порядок.
Она заговорила не сразу. Только когда я вопросительно взглянул на нее, прошептала:
– И часто... такое происходит?
– Время от времени, – ответил я, – мне приходится быть рефери. Когда дело доходит до стрельбы или поножовщины, они обычно заявляются с этим сюда... Сегодня случай особый – нечто вроде примирения. Просто надо было дать им возможность разобраться самим. Карл настолько озверел, что готов был натравить на нее Брукса, а тот не упустил бы случая измордовать или даже убить Марджи. Ну, ты же уже встречалась с Бруксом, знаешь, мне не надо о нем рассказывать. Потом Карл наверняка пожалел бы о содеянном, да вот только Марджи радости с того было бы мало. – Я скорчил гримасу. – А этот малый, Брукс, становится проблемой. Готов держать пари, что он практикуется перед зеркалом выхватывать пушку. Пожалуй, в один из ближайших дней придется ее у него отнять. Такие ребята, как он, создают скверную репутацию огнестрельному оружию.
Барбара смотрела на меня, не произнося ни слова. Тогда я спросил:
– В чем дело, малышка?
– В тебе, – последовал ответ.
– Не могла бы ты развить эту тему?
– Ты же ведь нисколечко его не боишься, не так ли? Я имею в виду Брукса. Он был как оскалившееся животное, а ты смеялся ему в лицо. Держу пари, ты стоял перед вепрем и этим вот лосем точно так же, не дрогнув, верно? И может быть, заслужил на войне медали...
– Ты заблуждаешься на мой счет.
– Нет. Ты просто пытаешься казаться хуже, чем есть на самом деле. Ты такой смелый и вместе с тем жуткий трус. Никакие дикие звери не могут тебя испугать. Все пушки на свете тебе нипочем. Но одна лишь мысль, что кто-то, возможно, будет смеяться за твоей спиной над тем, что не смешно и в чем нет твоей вины...
– Иди спать, малышка, – перебил я ее. – Или, если уж очень хочешь быть полезной, возьми половую щетку... Барбара тихо проговорила:
– Она смеялась над тобой, верно? Та девушка, на которой ты женился. А ты не мог перенести такое. Это все в тебе убило. Упреки ты еще мог бы выдержать, но когда она начала насмехаться, это стало невыносимым. Вот ты и убедил себя, что ничего подобного впредь не должно произойти. Поэтому крадучись в поисках убежища приехал сюда, позволил этому ужасному человеку помочь тебе, а взамен ты... ты даже согласился совершить для него убийство. И лишь для того, чтобы твое маленькое приватное убежище осталось непотревоженным.