Карла не оказалось ни в офисе, ни дома. Наконец я нашел его в «Палм-Инн», гостинице, принадлежащей ему и находящейся за городом.
– Ты что, вздумал со мной шутки шутить, приятель? – проревел он в трубку. – Какого дьявола?!
– Потише ты, горлопан, – осадил я его. – У меня со слухом все нормально.
– Что это за гениальная идея отстреливать моих ребят?
– Если бы я стрелял в них, сегодня ты уже хоронил бы своих холуев. А пара шин тебя не разорят. Но что это была за дурацкая идея похищать мою девушку?
– Твою девушку?! – завопил он. – Что за этим кроется, если все это, конечно, не блеф? Что за треп о твоей женитьбе? Ты давай думай, кому морочишь голову. Или у тебя память отшибло? Это же я, Карл, с тобой говорю. Так что кончай вешать мне лапшу на уши!
– Кстати, это то, что мне настоятельно советовали сделать врачи, даже в самом худшем случае, – спокойно парировал я. – Секс – не самое главное в жизни, примерно так они мне объясняли.
– Да, – согласился он. – Возможно, для тебя, а вот как для дамы? И что же вы вдвоем делали прошлой ночью, играли в пинокль?
Меня его слова не задели. Я рассмеялся:
– Иди ты к черту, Карл! Я не должен тебе ничего объяснять. Знаешь ли, существуют и не менее приятные вещи, чем секс. Он презрительно фыркнул:
– Ну, хочу повидаться с этой крошкой. Приезжайте в клуб на обед. Около восьми. И если не наденешь обеденный пиджак, заставлю Брукса вышвырнуть тебя вон, ясно?
– Брукс? – уточнил я. – И кто еще? Гандермэн засмеялся:
– Ты сволочь! Брукс убьет тебя в один из ближайших дней, а я подохну со смеха. В восемь, запомнил? Жду.
Я положил трубку и поднял глаза. Барбара стояла у кухонной двери, хотя от меня ускользнуло, когда она успела выйти из спальни. На сей раз я не смог ничего прочесть на ее лице. Она сняла шляпку, засучила костюмный пиджак выше локтей, а в руке держала лопаточку.
– Я поставила кофе, – сообщила Барбара. – Как ты любишь яйца – вкрутую или всмятку? Мы же не завтракали.
– Вкрутую.
– И как много?
– Два. Но тебе не обязательно этим заниматься. Тут прямо за углом кафе.
– Это не в тягость. Но тебе лучше мне показать, как обращаться с тостером. По-моему, он не так гудит.
Десятью минутами позже, когда мы уже сидели за кухонным столом, она сказала:
– Не кажется ли тебе, что ты слишком мил?
– Мил?
– Ты не дал мне ни единой возможности извиниться.
– А тебе и не за что извиняться.
– Ну, можешь не быть таким благородным. Я вела себя вчера как взбалмошная маленькая дурочка. Видимо, мне нет равных по части принятия поспешных и неверных выводов.
– В спешке вполне естественно прийти к любым заключениям.