Ну и черт с ним. И не из-за его преступления, а из-за глупости и жадности, которые толкнули его на это преступление. Черт с ним, потому что он неисправим. Это он должен был воспитывать меня, а не наоборот.
А потом самолет взлетел.
И затем самолет приземлился.
И в совершенно новом свете предстал Августину мир и его место в нем. Иногда он даже сомневался, что именно коренным образом изменило его жизнь — авиакатастрофа или посещение отца в тюрьме Фокс-Хилл.
* * *
Бонни Лам провела в штаб-квартире ФБР целый час, беседуя с вежливыми до отвращения агентами. Один из них прослушал сообщение на ее автоответчике и переписал его на магнитофон. Агенты попросили Бонни сразу предупредить их, как только у нее потребуют выкуп. И только тогда они заведут дело о похищении с целью выкупа. Бонни предложили почаще проверять сообщения на автоответчике и быть осторожной, чтобы не стереть что-нибудь. Агентам было все равно, останется ли Бонни в Майами и будет продолжать поиски мужа или вернется в Нью-Йорк и станет ждать.
Они предоставили Бонни отдельный кабинет, из которого она безуспешно попыталась связаться с родителями Макса, путешествовавшими по Европе. Потом позвонила своим родителям. Мать с сочувствием отнеслась к несчастью дочери, а в словах отца, как всегда, звучала беспомощность. Правда, он робко предложил прилететь во Флориду, но Бонни ответила, что в этом нет необходимости. Ей оставалось только ждать — или возвращения Макса, или нового звонка от похитителя. Мать сказала, что со своей стороны может предложить агентам ФБР небольшое вознаграждение и передать им фотографию Макса размером 8x10.
Последний звонок был Питеру Арчибальду в рекламное агентство «Родэйл энд Бернс» на Манхэттене. Коллегу Макса потрясли новости, сообщенные Бонни, но он поклялся ей, что будет молчать об этом, как того потребовали агенты ФБР. Когда Бонни рассказала ему о непонятной инструкции мужа по поводу рекламной афиши сигарет, Питер Арчибальд сказал:
— Бонни, ты вышла замуж за настоящего трудягу.
— Спасибо, Питер.
Августин отвез Бонни пообедать в рыбный ресторан. Заказав джин с тоником, Бонни обратилась к Августину:
— Я хочу услышать ваше откровенное мнение об этих парнях из ФБР.
— По-моему, их несколько озадачила эта магнитофонная запись.
— Но Макс не кажется слишком напуганным.
— Возможно, и, как я уже говорил, его, похоже, чересчур уж волнует реклама сигарет «Мальборо».
— «Бронкос», — поправила Бонни. По тому, как ее передернуло от глотка джина с тоником, Августин сделал вывод, что Бонни не большая любительница спиртного. — Значит, они просто отмахнулись от меня, как от одураченной жены.