2008_33 (581) (Газета «Дуэль») - страница 55

Интересно, что именно имея ввиду такую цель раввинов из Америки, старая православная церковь предала анафеме Мазепу. А глава нынешней РПЦ собранию раввинов в Нью-Йорке 13 ноября 1991 года заявил: «Единение иудейства и христианства имеет реальную почву духовного и естественного родства и положительных религиозных интересов». Какое может быть религиозное родство христианства с религией, как и атеизм отрицающей Христа, — это не каждому уму доступно! Какое может быть у православия родство с людьми, рвущими единый русский народ на две части, — это для многих выше понимания.

А вот ставшее естественным именно по этой причине родство духовенств обеих Церквей — оно на виду. Это, таки, так!

Петр I был истинно верующим православным христианином, и если бы он посмотрел на нынешнее духовенство всех Церквей и увидел, что происходит, то, наверное, долго бы думал перед тем, как вписать в свой «Артикул воинский» слова о том, что при взятии городов духовенство запрещается трогать.

Ю.И. МУХИН

Один из наиболее известных иностранцев, писавших о России времен Иоанна IV, Антоний Поссевин. Он же один из главных авторов мифа о «сыноубийстве», то есть об убийстве царем своего старшего сына. К происхождению и определению целей этого измышления мы еще вернемся, а пока скажем несколько слов о его авторе.

Монах-иезуит Антоний Поссевин приехал в Москву в 1581 году, чтобы служить посредником в переговорах русского царя со Стефаном Баторием, польским королем, вторгшимся в ходе Ливонской войны в русские границы, взявшим Полоцк, Великие Луки и осадившим Псков. Будучи легатом папы Григория XIII, Поссевин надеялся с помощью иезуитов добиться уступок от Иоанна IV, пользуясь сложным внешнеполитическим положением Руси. Его целью было вовсе не примирение враждующих, а подчинение Русской Церкви папскому престолу. Папа очень надеялся, что Поссевину будет сопутствовать удача, ведь Иоанн Грозный сам просил папу принять участие в деле примирения, обещал Риму дружбу и сулился принять участие в крестовом походе против турок.

«Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом, — пишет М.В. Толстой. — Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость… отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлекся мечтательным обещанием приобретения… всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима».