Во-вторых, он увидел, что если эмоции универсальны и безвременны, они представляют величайшие истины, известные человечеству. Если миллионы и миллионы людей, в дюжине различных культур независимо доходили до той же самой идеи любви, то, значит, нельзя отрицать ее существование.
Громкая, драматичная музыка, сопровождавшая убийство, теперь начала утихать.
На огромной сцене один из "женщин" вышел вперед, чтобы обратиться к аудитории.
Музыка затрепетала и угасла с первыми словами оямы.
Джоанна взглянула на Алекса.
— Нравится?
— Да. Чудесно. В этом что-то есть. В самом деле что-то.
* * *
Они прошли в бар, где владелец обратился к ним по-английски только с тремя словами:
— Только по-японски, пожалуйста.
Джоанна быстро заговорила по-японски и убедила его, что, если не по рождению, то умом и сердцем, они были привержены местным традициям, и он, улыбаясь, приветствовал их.
Они взяли сакэ, и Джоанна сказала:
— Дорогой, не надо пить так, как ты.
— Я делаю что-нибудь не так?
— Не надо держать чашку в правой руке.
— Почему нет?
— Считается, что это признак того, что ты большой и безудержный пьяница.
— Может быть, я и есть большой и безудержный пьяница.
— Да, а ты хочешь, чтобы все знали об этом?
— Так мне держать чашку только в левой руке?
— Правильно.
— Вот так?
— Да.
— Я чувствую себя этаким неотесанным варваром.
Она подмигнула ему и, улыбнувшись, произнесла:
— Со мной ты можешь пользоваться обеими руками.
* * *
Они пошли в Нихигеки Мюзик-холл на часовое представление, являвшее собой смесь водевиля и эстрадного представления. Комедианты рассказывали непристойные анекдоты, некоторые из которых были довольно забавными, но Алекс больше ободрялся видом смеющейся Джоанны, нежели тем, что говорили актеры. Между действиями спектакля девушки в ярких откровенных костюмах танцевали плохо, но с большим энтузиазмом и энергией. Большинство хористок были захватывающе красивы, но в глазах Алекса, по крайней мере, ни одна из них не была так очаровательна, как Джоанна.
* * *
Вернувшись в отель, в их номер, Джоанна позвонила и заказала бутылку французского шампанского и подходящие, не очень сладкие пирожные. Все это принесли упакованным в красивый красный лакированный деревянный ящичек.
Они переоделись в пижамы. Она надела пижаму из черного шелка с красными полосками на манжетах и воротничке.
По ее предложению Алекс открыл шторы и подтащил диван к низким окнам. Они сидели рядом и смотрели на Токио, пока пили шампанское и закусывали печеньем с миндалем и грецкими орехами.
Вскоре после полуночи часть неоновых огней в Гинзе начала гаснуть.