Человек в полупальто поспешил прочь от ассирийских древностей и исчез за углом.
— Что он говорил? — спросила Джоанна.
Алекс передал ей весь разговор, включая и последнее замечание.
Она слабо засмеялась.
— К несчастью, он будет не в презервативе.
"И верно, как дважды два, — подумал Алекс уныло, — этот проклятый Богом, напыщенный ублюдок несет беду".
Воспользовавшись общественным телефоном музея, Алекс позвонил в отель "Чечил" на Портманской площади.
Джоанна, стоя рядом с ним, нервно прислушивалась к разговору. Она была напугана. Не стоило и ожидать, что перспектива встречи с отцом наполнит ее радостью.
Алекс попросил телефониста отеля соединить с номером мистера Шелгрина. Сенатор сразу же снял трубку.
— Алло?
— Это Алекс Хантер.
— Она... она с вами?
— Конечно.
— Не могу дождаться встречи с ней. Поднимайтесь скорее сюда.
— Мы не в отеле, — сказал Алекс.
— Тогда где же вы?
— Все еще в музее.
— Мне нужно, как можно скорее, увидеться с вами. Я не знаю, сколько времени в моем распоряжении.
— Думаю, нам надо, прежде чем встретимся, мило поболтать по телефону.
— Это крайне срочно! Я...
— Нам надо выяснить кое-какие вопросы. А именно: что произошло на Ямайке и почему Лиза стала Джоанной.
— Это слишком важная информация, чтобы обсуждать ее по телефону, — сказал Шелгрин. — Намного более важная, чем вы, возможно, думаете.
Алекс поколебался, бросил взгляд на Джоанну и, наконец, произнес:
— Ладно. Давайте встретимся через полчаса в Национальной галерее, у входа.
— О, нет. Нет. Это невозможно.
— Почему?
— Встреча должна произойти здесь. В моем номере в "Чечил".
— Мне это не нравится. Слишком рискованно для нас.
— Я здесь не для того, чтобы навредить вам.
— Надеюсь, что это правда.
— Я хочу вам помочь.
— Я бы предпочел, чтобы мы встретились на нейтральной территории.
— Но я не осмеливаюсь выйти, — сказал Шелгрин. В его голосе звучали нотки панического страха, а это было совершенно не в его характере. — Если меня увидят с вами, ...если меня даже просто увидят здесь, в Лондоне... тогда я — мертвец.
— Кто убьет вас?
Шелгрин начал говорить быстро и возбужденно, как будто боялся, что Алекс может повесить трубку.
— Они. Они убьют меня. Без сомнения. Если они увидят меня с вами, то поймут, что я переметнулся на другую сторону. — Его паника становилась все более и более явной. — Я принял меры предосторожности, чтобы скрыть эту поездку. В моем офисе всем говорят, что я уехал в Иллинойс, чтобы встретиться с несколькими важными избирателями. Я не вылетел сюда из Вашингтона, потому что боялся, что меня слишком легко выследили бы... — Он говорил сбивчиво, быстрее и быстрее. — Поэтому я доехал до Нью-Йорка, оттуда вылетел в Торонто, затем — полет в Монреаль, и третий полет — из Монреаля в Лондон. Я измотан. Истощен. Я на грани нервного срыва. — И с каждой минутой он становился все более нервным. — Я остановился в "Чечил", потому что это не тот отель, где я обычно останавливаюсь... Обычно я останавливаюсь "У Клариджа". Но если они выяснят, что я не в Иллинойсе, то поймут, куда я уехал, и начнут искать меня. Рано или поздно они найдут меня. Черт возьми, Хантер, я рискую жизнью! Я порвал с ними! Я хочу помочь вам и моей дочери. Если она позволит мне называть ее дочерью после всего того, что я сделал. Вместе мы сможем выдержать все. Пройти через всю эту чертову мельницу. С ними покончено.