— Надеюсь, мисс Ранд не очень серьезно больна.
— Не очень, — с тяжелым акцентом ответил бармен по-английски, — только горло.
— Не будете ли вы так любезны подняться наверх и сказать ей, что ее спрашивает Алекс Хантер.
— Она слишком больна, чтобы принимать, — сказал бармен, кивая и улыбаясь в ответ.
— Я ее друг.
— Она слишком больна.
— Ей надо поговорить со мной, — настаивал Алекс.
— Больное горло.
— Я слышал. Но...
— Ей нельзя много говорить.
— У нас свидание.
— Извините.
Некоторое время все продолжалось в таком же духе, пока, наконец, бармен не сдался. Он подошел к кассовому аппарату и набрал номер по телефону рядом с ним. Во время разговора с Джоанной он несколько раз как-то украдкой взглянул на Алекса. Повесив трубку, он медленно вернулся, избегая взгляда Алекса:
— Извините.
— Что вы имеете в виду?
— Она говорит, что не может увидеться с вами.
— Вы должно быть ошиблись.
— Нет.
— Позвоните ей снова.
Помявшись, бармен произнес:
— Она говорит, что не знает никого по имени Алекс Хантер.
— Ну ничего себе!
Бармен ничего не ответил.
— Мы с Джоанной сегодня обедали вместе.
Бармен проигнорировал.
— Это было как раз сегодня в полдень! — сказал Алекс.
Нарисованная улыбка. И:
— Еще раз извините.
Один из посетителей окликнул бармена на другой конец стойки, и тот поспешил от Алекса с явным облегчением.
С минуту или две Алекс пристально разглядывал собственное отражение в голубом зеркале бара, а затем сказал ему:
— Что за чертовщина здесь происходит?
Когда Алекс спросил Марико Инамури, бармен устроил ему еще большее испытание, чем когда он хотел видеть Джоанну, но, в конце концов, смягчился и позвонил. Минутой позже она вышла сзади слева от Алекса из двери с надписью "Частное".
Марико была возраста Джоанны и очень хорошенькая. Ее густые черные волосы были заколоты булавками слоновой кости.
Алекс встал и поклонился ей.
Марико ответила на поклон.
Они представились друг другу, и Марико села на высокий табурет рядом с ним.
Снова сев, Алекс сказал:
— Марико-сан, я слышал о вас много хорошего.
— Я могу вернуть вам комплимент точно в тех же выражениях. — Ее английский был безупречен. У Марико не было ни малейшей трудности с произношением звука "л", которому нет эквивалента в ее родном языке и который обычно является величайшей трудностью для японцев, изучающих английский язык. — Что случилось с вашей рукой? — спросила она, указывая на шелковую перевязь.
— О, ничего серьезного, — ответил Алекс, — порез. Разбил стекло. Как Джоанна?
— У нее болит горло.
Алекс отпил виски и сказал:
— Извините, если я начну действовать, как типичный американец. Я не хочу показаться грубым и невоспитанным, но скажите, бальное горло — это правда.