— Когда вы исполняли "Эти глупости" или "Мы поменялись ролями", — произнес незнакомец, — я вспоминал Хелен Уард, когда она пела с Бенни Гудманом.
— Это было сорок лет назад, — ответила Джоанна. — А вы не на столько стары, чтобы помнить Хелен Уард.
— Допустим, я не был на ее концертах. Мне всего лишь сорок лет. Но у меня есть все ее записи, и, мне кажется, вы лучше, чем она.
— О, она была удивительна, — сказала Джоанна. — Вы мне слишком льстите.
— Я просто констатирую факт.
— Вы любите джаз?
— Главным образом свинг.
— Так нам нравится один и тот же уголок в стране под названием Джаз.
— Очевидно, — сказал Хантер, обводя взглядом толпу. — Это японцы. А мне говорили, что "Прогулка в лунном свете" ночной ресторан для переселенцев из Америки и разборчивых туристов. Но девяносто процентов ваших посетителей — японцы.
— Они относятся с большим уважением к музыке, родившейся в Америке, чем большинство самих американцев, — сказала Джоанна.
— Свинг — единственная музыка, которая меня когда-либо сколь-нибудь интересовала. — Он поколебался, а затем произнес:
— Позвольте заказать для вас коньяк, но поскольку это заведение принадлежит вам, не думаю, что было бы правильным отказаться.
— Кроме того, — сказала Джоанна, — я не позволила бы вам так поступить. Я закажу для вас коньяк.
Он выдвинул для нее стул, и она села.
К столику подошел официант и поклонился им обоим. / Джоанна сказала ему по-японски:
— Ямада-сан, принесите нам два бокала Реми Мартин.
Официант поспешил к стойке бара в дальней части зала.
Американец не сводил с Джоанны взгляда:
— Вы знаете, у вас действительно необычный голос. Лучше, чем у Марты Тилтон, Маргарет Маккрей, Бетти Ван...
— ... Эллы Фитцджеральд?
На мгновение задумавшись, он ответил:
— Ну, она не относится к тем, с кем вас стоило бы сравнивать.
— В самом деле?
— Я имел в виду, что ее стиль крайне отличается от вашего. Это все равно что сравнивать яблоки и апельсины.
Джоанна рассмеялась его дипломатическому ходу:
— Итак, я не лучше, чем Элла Фитцджеральд. Хорошо. Я рада, что вы это сказали. А то я начала думать, что вы совсем нетребовательны.
— У меня очень высокие требования, — произнес он тихо, — и вы более чем соответствуете им.
Пристальный взгляд его черных глаз посылал непрерывную серию электрических разрядов, проходящих через нее. "Боже милостивый, — подумала Джоанна, — я отвечаю ему, как зеленая девчонка". Она не только чувствовала, как он раздевал ее глазами, — мужчины делали это каждый вечер, когда она выходила на сцену, — он раздевал ее дальше тела: он обнажал ее сущность, в одно мгновение узнав все, что у нее есть за душой, каждый изгиб ее плоти и мысли. Она никогда не встречала мужчину, который бы с такой страстью был сконцентрирован на женщине, как будто все другие люди на земле перестали для него существовать. Джоанна снова почувствовала то особенное сочетание неловкости и удовольствия находиться в центре его и только его внимания.