Тина пожала плечами:
– Ладно, я, пожалуй, пойду домой.
Клэр кивнула, и они молча спустились вниз по лестнице. За спиной Клэр слышала храп Джерри и хихиканье ее матери, смеявшейся над какой-то шуткой из телешоу.
– Пока, миссис Байлсоп, – крикнула Тина.
– Пока-пока, – ответила мать Клэр.
– Отлично, увидимся завтра, – сказала Тина так громко, будто это надо было услышать миссис Байлсоп. Клэр стояла, держа открытую дверь, пока Тина спускалась по последним ступенькам. У самого порога она обернулась, чтобы посмотреть на Клэр. – Знаешь, я люблю Энтони.
Клэр кивнула.
– Ну разумеется, – проговорила она.
– Нет. Понимаешь, я действительно люблю его. Я люблю его больше, чем могла бы полюбить кого-нибудь типа Майкла Уэйнрайта. – Клэр снова кивнула. Она вдруг подумала, что не единственная в сумасшедшей толпе охотниц на Мистера Совершенство. Мгновение Клэр смотрела на Тину, затем перевела взгляд, чтобы скрыть охватившее ее смущение.
«У всех есть свои тайны и болевые точки», – подумала Клэр.
– Ну, ладно, спокойной ночи, – произнесла она, не зная, что еще сказать.
Пожав плечами, Тина повернулась и пошла, а Клэр все стояла, слушая неровный стук каблуков Тины по тротуару. Она поняла: что-то в их дружбе закончилось. Жизнь Клэр стала более интересной, чем жизнь Тины, и это мешало их отношениям.
Клэр подошла к двери и заглянула в комнату.
– Мама, я немного пройдусь, – сказала она.
– Возьми свитер или что-нибудь еще. Ты же не хочешь опять простудиться, правда? – окликнула ее мать.
Клэр вернулась и взяла трикотажную рубашку со стула у входа, накинула ее на плечи и тихо закрыла дверь.
Теперь, когда Тина была вне поля зрения, Клэр пошла в том же самом направлении, вниз по Оттавио-променэйд, где располагались высокие, современные и, по мнению Клэр, уродливые здания. В основном псевдоколониального стиля, с большим количеством кирпича, колонн и балюстрад. Ее отцу они бы не понравились, но теперь все это стоит миллионы долларов. Та же картина была и на Хайлэнд-бульваре. В те времена, когда Клэр еще ходила в детский сад, здесь был только лес и несколько небольших домов. Теперь все изменилось – там, где когда-то располагалась свалка, выросли вдоль береговой линии особняки. Один другого больше и безвкуснее.
Клэр разонравился ее квартал. На Эмбой-роуд она свернула на Мэйн-стрит. Кафе-мороженое Эджера было закрыто, так же как и кондитерская. Пока девушка шла мимо кондитерской, волшебный запах сдобного печенья окутал ее. Клэр не сомневалась – не было в мире кондитерской лучше, чем у них в Тоттенвилле. Она почувствовала голод и ускорила шаги, проходя мимо здания банка и городской библиотеки.