Чума не помешала Федору Федоровичу Ушакову достроить свой 66пушечный корабль «Св. Павел». Последний случай чумы был у капитана Ушакова 4 ноября 1783 года, тогда как в других командах она еще продолжала свирепствовать всю зиму. От чумы умер и сам адмирал Клокачев.
«Св. Павел» был в срок спущен на воду и присоединился к эскадре, которая стояла в Ахтиарской бухте под командой адмирала Мекензи.
Ушаков хорошо помнил эту защищенную от ветра, незамерзающую, уютную бухту. Десять лет назад он, командуя 16пущечным кораблем «Модон», стоял в Балаклаве, охраняя ее от возможной высадки турецкого десанта, и потому хорошо знал эти берега.
Он запомнил убогую татарскую деревушку Ахтиар, лепившуюся по склонам гор среди кустарников. Сюда летом пастухи пригоняли с гор овечьи стада на водопой.
Южная бухта так и называлась у татар: Чабанлиман – то есть пастушья бухта.
А теперь здесь, по берегам бухты, раскинулся маленький городок. Нарядный каменный дом адмирала, адмиралтейские и портовые сооружения, десятка два крытых черепицей белых и палевых офицерских и обывательских домиков с палисадниками, лавки маркитантов, магазейны.
Потемкин назвал новый город погречески: Севастополь, что значит – знаменитый город. И сделал его главным портом Черноморского флота.
Он поручил Ушакову и Войновичу – двум капитанам 1го ранга – устройство Севастопольского корабельного флота.
В яркий солнечный день августа 1785 года 66пушечный «Св. Павел» пришвартовался у плоского мыса в Корабельной бухте Севастополя.
Ушаков отправился с рапортом к адмиралу и велел отпустить на берег всех моряков, свободных от вахты.
Матросы с интересом смотрели на лес, который подходил к самой бухте.
– Вот, братцы, и лесок!
– Давно я не бродил по лесу…
– Может, грибков найдем? – оживленно говорили они, ожидая своей очереди у трапа. А ступив на берег, вмиг разбрелись по лесу.
Дневная жара спала. Дул легкий западный ветер. Над бухтой носились чайки.
Капитан Ушаков, облокотившись о коечные сетки, смотрел на мысок. Прикидывал в уме, как и что следует завтра же начать делать, – ведь надо обживаться на новом месте. Из лесу группами шли к «Св. Павлу» матросы.
– Чего это они набрали? Ягод какихто? – сказал стоявший сзади на почтительном расстоянии от капитана урядник Ефим Зуб.
Ушаков глянул. В самом деле, у лейтенантов, возвращавшихся из лесу, оттопыривались карманы, а матросы несли чтото в шляпах и платках. Боцман же Макарыч шел в одном парусиновом бушлате. Рубаху он скинул и, набив ее чемто, нес на плече, как торбу.
Федор Федорович встревожился: «Вот наедятся бог весть какой гадости и заболеют. Этого еще недоставало!»