Площадь опустела. У средних ворот виднелось несколько солдат и офицеров в гатчинских мундирах. Видно было, что они устанавливают вокруг дворца прусские черно-красно-белые будки.
Михаил Илларионович тихо спросил у кучера:
– Кто там?
– Сам наследник Александр Павлович и Аракчеев.
«Преобразователи армии!» – иронически, с огорчением подумал Кутузов, уезжая.
Гатчинский прусский дух распространялся все шире. Он уже простерся над всей Россией.
Все царствование Павла, вероятно, излишне очернено. Довольно и того, что было.
П. Вяземский
В третьем часу ночи кончилась присяга, а уже в девять часов 7 ноября император Павел I в сопровождении наследника Александра Павловича выехал из Зимнего, чтобы показаться столице.
Он медленно ехал по Большой Проспективной улице, пристально глядя по сторонам.
Вид Петербурга возмущал Павла: здесь все было по-старому, по-екатеринински – ни полосатых будок, ни шлагбаумов. Попадались прохожие с якобинскими отложными воротниками, в сапогах с отворотами, которых не терпел Павел, потому что видел в этом вольнодумство.
Вон, издали заметив императора, поскорее шмыгнул в калитку франт в круглой французской шляпе.
Навстречу Павлу медленно тащилась карета, в которой восседала какая-то разряженная в диковинный чепец из лент и кружев дура-барыня. Она, конечно, спешила к своей подруге посплетничать, пожалеть о кончине «матушки» Екатерины. Лакей догадался-таки стянуть шляпу с головы, а кучер не додумался остановить лошадей, и царский жеребец Фрипон даже чуть посторонился, уступая дорогу неуклюжей карете.
Только у деревянной, выкрашенной в желтую краску церкви Рождества Богородицы Павла ждало приятное: группа крестьян с котомками за плечами. Увидав роскошных всадников-генералов, мужички бухнулись перед ними на колени в грязь.
Да порадовало то, что у моста через Фонтанку уже пестрел новенький шлагбаум, блестевший черно-красно-белой краской.
Когда в одиннадцатом часу Павел возвращался назад, на площади у Зимнего дворца выстроились войска, готовые к разводу. В толпе народа, собравшегося посмотреть на первый вахтпарад, стоял и Михаил Илларионович Кутузов.
Павел заметил Кутузова и приветливо кивнул ему.
Уже на вахтпараде новый император показал себя.
В первые же часы своего царствования он велел перестроить всю русскую армию на прусский лад.
Екатерининские войска еще не знали новой команды. Когда гвардейцам скомандовали: «Марш» вместо привычного «Ступай», они не двинулись с места.
Павел взбеленился.
– Что же вы, ракалии, не маршируете? – закричал он, кидаясь с тростью к гвардейским шеренгам. – Вперед, марш!