– А разве у нас есть надежда на другую работу?
Повисло молчание.
– Мицубиси же короли! Владеют целым королевством, так неужели, по-твоему, им жалко этой дряни? Все равно это все давным-давно кануло в воду… Железная рухлядь валяется здесь без пользы с незапамятных времен. Что-то я ни разу не видел, чтобы хозяева пытались поднять со дна этот мусор!
– И потом, – вставил Кацума, – как-никак до недавнего времени мы все гнули спину на Мицубиси. Так что считай, это нам вроде премии!.. – Он оторвал устрицу от бетонной стены и раскрыл ее.
– Все равно… – не унимался Рюдзи, снова обращаясь к вынырнувшему из воды Кацуме. – Все равно мы не имеем права.
– Чего ты дергаешься? Недаром сказано: «Не бойтесь сотворить зло, ибо нет такого греха, от которого не спасет нас милосердный будда Амида!»
– Так-то оно так, а все же грех – это грех…
– Долго ты будешь ныть? – Мияхара достал со дна медную трубку. – Мы голодаем, понял? Вот наше право!
Внезапно проглянуло солнце. Тени от кабелей и газовых шлангов бесчисленными полосками легли на море. Теплые, словно весомые лучи приятно ласкали мокрую кожу.
Рюдзи решительно поднялся. Солнечные блики, озарив испещренную тенями морскую гладь, высветили поднятую со дна муть.
– Вода точно смеется!.. – Заткнув уши пробками, он снова нырнул, взметнув целый фонтан веселых брызг.
Работа спорилась. В лодке лежало уже добрых полцентнера лома. Вода была попрежнему ледяной, и ветер неистовствовал над морем, но ныряльщики, удовлетворенно заглянув в лодку, снова и снова скрывались под водой…
Дзиро, поддерживавший огонь в «керосинке», втаскивал в лодку находки, которые Рюдзи цеплял к канату. Танкер, на котором продолжалась работа, все так же неумолчно гудел, подобно гигантской цикаде; к небесам в просветы между тучами несся грохот и лязг.
…Сегодня они, пожалуй, кое-что заработают. Смягчатся вечно хмурые, недовольные лица родителей, как смягчается от выпавшего дождя пересохшая почва. Когда Дзиро работал у Мицубиси – он наврал тогда, будто ему уже исполнилось восемнадцать, а на самом деле было только семнадцать, – хозяева аккуратно платили двести пятьдесят иен за каждый рабочий день. В день получки отец, угрюмый, больной (он страдал язвой желудка), каждый раз отбирал у Дзиро конверт с деньгами, неестественно ласково улыбаясь. Дзиро почти до слез ненавидел отца в такие минуты… Пока у Мицубиси дела шли хорошо, Дзиро держали, использовали на самых грязных, трудных работах, а как только начался кризис, его вместе с Мияхарой и другими поденщиками без церемоний вышвырнули за ворота. С тех пор отец ни разу не улыбнулся, все время ссорился с матерью, тоже вечно недомогавшей…