– А вам было всего восемнадцать… – задумчиво произнесла Делия, хорошо зная, что такое внезапно обрушившаяся ответственность.
– Дело не в этом. Я всегда был зрелым не по годам, к тому же меня окружали проверенные, надежные люди. Беда в том, что год от года Чарльз все больше отбивался от рук и не желал слушать ни советов, ни предостережений. Формально он учился неподалеку от дома, но почти не заглядывал ни в учебную аудиторию, ни домой, а если все же приезжал, то часами рассказывал мне о своих будущих приключениях. Он ненавидел отцовскую фирму, считая, что такое наследство может только испортить жизнь.
– Он был молод, – заметила Делия, – а в молодости человеку недостает приключений.
– Нечего защищать его! – отрезал Кентон. – Одно дело – жаждать приключений, и совсем другое – злиться на любые ограничения, на малейшую ответственность!
Он умолк, видимо, сообразив, что выдал затаенную горечь, и довольно долго угрюмо смотрел на далекий горизонт. Проследив за его взглядом, Делия заметила белые пятнышки парусов – еще одно судно. Вид его белоснежной оснастки на фоне небесной лазури был ошеломляюще прекрасен. Она с трудом заставила себя повернуться к Кентону.
– И что же дальше? Ваш брат уехал?
Кентон вздрогнул, как если бы звук ее голоса вывел его из глубочайшей задумчивости.
– Когда в Нью-Йорке прослышали о калифорнийском золоте, Чарльз решил: вот он, его звездный час! Возможность воплотить в жизнь все необузданные мечты! Очень скоро он отправился на прииски в компании таких же никчемных людишек. С тех пор я его не видел.
Делия вспомнила своего отца и многих других старателей, с которыми ее столкнула жизнь, и не удержалась от замечания:
– Ваш брат не совершил ничего постыдного. Золотая лихорадка поражает всех подряд, от никчемных людишек до людей широкой и доброй души. Они нередко отправлялись в путь с мечтой обеспечить своих близких – и многие добились этого!
– Многие, но не Чарльз, – сухо возразил Кент (Бог знает почему Делия снова начала мысленно называть его столь фамильярно). – Он не способен был никого обеспечить, только транжирить. Он чуть не пустил нашу фирму по ветру!
– Что вы говорите! Неужели? – Только теперь Делия поняла, в чем кроется его неприязнь к брату и почему так осторожны вкладчики. – Он присвоил себе капитал? Представляю, каково вам было!
– Не то чтобы присвоил… но, внезапно продав свой пай в фирме, он поставил ее на грань банкротства. Мне пришлось долго восстанавливать то, что он разрушил: и капитал, и репутацию. Само собой, теперь каждый здравомыслящий бизнесмен сто раз подумает, прежде чем вкладывать деньги в нашу фирму. Вдруг это повторится?