Очередная попытка вызвать в памяти образ Каролины увенчалась не большим успехом, чем предыдущие. Еще несколько дней назад Кент говорил себе, что она являет собой классический тип красавицы, но теперь рядом с живым и ярким образом Делии она казалась безжизненным, блеклым наброском. Похоже, он изменял всем своим принципам. Неужели он ничем не лучше Чарльза?
И вдруг Кент увидел ситуацию в новом, неожиданном свете. Почему он считает себя обязанным Каролине? Почему не Делии? Ведь когда он побоялся рискнуть репутацией и попросил ее подыграть ему, она согласилась без всякой выгоды для себя… А между тем, настояв на продолжении комедии и волоча Делию за собой в Нью-Йорк, который ей был совершенно не нужен, он поставил ее в затруднительное положение. Это, пожалуй, даже хуже, чем разорвать помолвку, заключенную без любви, просто в интересах дела.
Кенту представился брак с Каролиной со всеми вытекающими последствиями, и его ужаснула эта перспектива.
Он лежал, заложив руки за голову, и думал: если Каролина после случившегося все-таки примет его (в чем он весьма и весьма сомневался), захочет ли он сам связать с ней жизнь? Это будет унылое существование двоих, заключенных в одну клетку, ничуть не похожее на брак по любви, возникший от обоюдного желания быть всегда вместе. Что, если он проклянет тот день, когда повел Каролину к алтарю?
Кент заснул, но мозг его продолжал мучиться в поисках решения.
Делия проснулась в том же подавленном настроении, в каком уснула. Она лежала без сна очень долго, со стыдом прокручивая в памяти эпизод со своим незаконченным объяснением. Она бы непременно возобновила разговор этим самым вечером, если бы не миссис Бенбоу. А она-то! Мучилась, что скрыла настоящее имя! Хорошо хоть слово «люблю» так и не сорвалось у нее с языка.
Но эта убийственная правда не давала ей заснуть почти до рассвета. Ничего не поделаешь, приходилось признать: Делия Гиллиленд, дочь простого ирландца, ненадолго разбогатевшего на приисках, влюбилась в Кентона Брэдфорда из нью-йоркских Брэдфордов.
Пикантность ситуации только ускорила этот процесс. Так называемое супружество позволило им за восемь дней гораздо лучше узнать друг друга, чем другие пары узнают за многие месяцы ухаживания и медленного, постепенного сближения. Оставалось надеяться, что ее способность быстро влюбляться поможет и в обратном – быстро разлюбить.
Сердце подсказывало, что не стоит и надеяться, но все же Делия решила сделать попытку. Ей вовсе не хотелось чувствовать себя несчастной.
Приняв решение, Делия села к прислушалась. С верхней койки доносилось глубокое ровное дыхание – Кент еще спал. Сегодня Делия была не настроена ждать его пробуждения и ухода – оставаться в постели, притворяться спящей, чтобы дать ему спокойно одеться. Рассвет только занимался за стеклом иллюминатора.