– Хорошо, что вы не стали юлить, – похвалил собеседника Аль-Кади. – Мне нравится ваш подход к делу.
– Зачем скрывать очевидное?
«Он спокоен, – отметил Хамад. – Он не играет, он действительно спокоен. Он давно понял, что его раскроют».
– Наше предложение очень простое: вы возвращаете книгу, мы снимаем обвинения. Вам будет запрещен въезд в Исламский Союз, но преследовать вас мы не станем.
– Звучит заманчиво.
– Мы понимаем, что заказчик не предупредил вас о ценности книги. Вы действовали профессионально, вы спасали свою жизнь, а поэтому мы закроем глаза на гибель нескольких полицейских. Что скажете, Вим Дорадо?
– Полагаю, вам следует добавить к предложению некоторую сумму.
Аль-Кади с трудом сдерживал ярость и едва не сорвался на крик:
– Не заигрывайтесь, Вим Дорадо, вы не в том положении, чтобы ставить условия. Сейчас я готов пойти на сделку, но если вы меня разозлите…
– За книгой идет много серьезных людей, – перебил генерала dd. – И каждый советует его не злить. Что прикажете делать?
Шейх подался вперед.
– Кому еще нужна книга? – быстро спросил Аль-Кади. – На кого вы работаете?
– Ответ прост: единственный для меня выход – устроить между вами честный аукцион, – продолжил Вим, не обратив внимания на вопросы генерала. – Сами выясняйте, кто из вас круче.
Аль-Темьят шумно выдохнул, Тукар прищурился. Они понимали, что скажет султан, услышав это предложение. Что он скажет об их способностях.
– Вы сильно рискуете, Дорадо, – предупредил генерал.
– Я знаю, – вздохнул dd. – Но если я пойду на сделку с вами, за мной погонятся остальные.
– Полагаю, им еще неизвестно ваше настоящее имя.
– Это ненадолго. И кстати, если вы объявите контракт на мою голову, я исключу вас из числа возможных покупателей.
Аль-Темьят выразительно посмотрел на секретаря султана, тот молча пожал плечами. Генерал, чувствующий, что разговор подходит к концу, сделал последнюю попытку убедить наемника:
– Я добавлю к своему предложению миллион евродинов.
Выглядела попытка, мягко говоря, непродуманно.
– Аукцион, – отрезал Дорадо. – Я свяжусь с вами и сообщу, когда он пройдет.
Передача прервалась. В кабинете наступила тишина, и Аль-Гамби вдруг подумал, что вызвана она отнюдь не тем, что высокие лица обдумывают разговор. Судя по всему, каждому из чиновников очень хотелось от души выругаться, но они сдерживались и потому – молчали. Аль-Кади уставился в стол, Тукар изучал ногти, а шейх внимательнейшим образом разглядывал потолок. И лишь десять секунд спустя шеф баварской полиции нарушил молчание:
– Я доберусь до этого dd, даже если мы победим в аукционе. Он мне заплатит за наглость.