– Ничего, мы еще перетащим тебя на свою сторону, – говорил Жакоб.
Старый доктор Жардин морщился, глядя вдаль – на синий простор Средиземного моря.
– Ни за что на свете!
И тем не менее он не только дал работу в клинике врачам-эмигрантам, но и поселил некоторых из них в своем просторном доме. Лео рос среди иностранных детишек и первые свои слова произнес по-немецки. Мать Жакоба была занята устройством разросшегося домашнего хозяйства. Несмотря на возраст, ее лицо сохранило фарфоровую тонкость черт, хотя с каждым днем черты эти все больше и больше омрачались беспокойством.
– Твой отец нездоров, Жакоб. Он слишком много работает. Я хочу, чтобы на следующей неделе мы уехали в Португалию. Поговори с ним. Я была бы рада, если бы вы тоже поехали с нами.
– Хорошо, мама, поговорю. – Жакоб впервые заметил, как она постарела, какой стала хрупкой. Он обнял ее. – Я так благодарен вам обоим за то, что вы помогаете этим людям.
Мадам Жардин пожала плечами:
– В эти тяжелые времена все должны помогать друг другу.
С тех пор, как Жакоб женился на Сильви, католическая совесть госпожи Жардин успокоилась – между сыном и матерью восстановилось былое взаимопонимание. Религиозные убеждения мадам Жардин нашли выражение в практической благотворительной работе, что, в общем, совпадало с направлением деятельности Жардина-старшего. Мать Жакоба стала активной деятельницей общественной организации «Социальная помощь». Она читала христианско-демократическую прессу, открыла двери своего дома для беженцев Востока; и делала все это не ради мужа и сына, а следуя собственным религиозным воззрениям.
Мадам Жардин очень скучала по своей дочери Николетт и внукам, которые в начале года переехали в Португалию – этого потребовала работа зятя. Доктор Жардин и его супруга давно обещали, что летом приедут к Николетт. Госпожа Жардин надеялась, что сумеет уговорить и остальных своих детей провести лето в Португалии – ведь семья уже столько лет не собиралась в полном составе. Младший сын, Марсель, охотно согласился и уже находился в Альгарве. Давно пора было и старикам отправляться в Португалию, но доктор Жардин все тянул время и откладывал отъезд.
– Жакоб, пожалуйста, поговори с отцом, – вновь и вновь просила мать. И Жакоб выполнил ее просьбу.
В пятницу, рано утром, он отвез родителей на марсельский вокзал. За ними следовала еще одна машина с багажом. Всю дорогу старый врач инструктировал сына, как вести дела в клинике. Лишь на перроне, среди шумной толпы, старик был вынужден покончить с наставлениями. Жакоб усадил родителей в купе, поцеловал мать, пожал руку отцу и вдруг содрогнулся от неожиданного предчувствия.