Сильви провела языком по губам, словно слизывая кровь. Или словно пробуя Беринга на вкус?
Она опять расхохоталась.
– Так что видите, майн либе герр, ваша уютная квартирка меня совсем не привлекает. Мое проживание в ней может закончиться очень печально.
– Кто эта женщина? Если между вами и мной стоит только она и больше ничего…
Беринг взял грецкий орех и, сжав кулак, раздавил его. На лице гестаповца играла недобрая улыбка.
– Скажите мне, мадемуазель Латур, кто эта особа?
– Ах, все не так просто. – Сильви печально отвела взгляд. – Вполне возможно, она действует не в одиночку. Я подозреваю, что за ней стоит могущественная организация. – Сильви нарочно не стала произносить вслух слово «подпольная». – Вам одному не справиться с целой организацией.
Это заявление привело его в ярость.
– Не справиться, – повторил он. – Да ради вас я… мы перевернем горы.
Он смотрел на нее немигающим взглядом.
Сильви опустила ресницы, задумчиво провела пальчиком по белой скатерти.
– Итак, кто она?
Беринг снова стиснул ее руку. Голос его звучал приглушенно.
– Назовите ее имя, и вы будете свободны. Свободны – для меня.
Сильви заколебалась, словно роль предательницы давалась ей с трудом. Она нервно коснулась большого рубина, висевшего у нее на шее, поднесла его к губам, уронила вновь.
Беринг вцепился пальцами в ее руку еще сильнее.
– Ну же! – Он говорил резко, требовательно. – Я обещаю, эта женщина не будет больше представлять для вас опасность.
Сильви посмотрела на него в упор. Ее глаза холодно посверкивали.
– Да, я хочу, чтобы она как следует помучилась. Пусть заплатит за все свои мерзости. И еще я хочу, чтобы она знала, кто за этим стоит. – Сильви порывисто вздохнула и увидела, что лицо гестаповца тоже возбуждено. Жестокая радость была ведома им обоим. – Но нет, ничего не получится. Мне будут мстить. Они…
– Доверьтесь мне, – перебил ее Беринг. – Я все устрою. – Его рот превратился в тонкую, резкую черту. – Все будет сделано, как надо. А потом…
Под столом он коснулся ее колена. Лицо Сильви было бесстрастным, оценивающим. Она нарочито медленно достала из сумочки сигарету, закурила от его зажигалки, выдохнула дым. Потом, бросив на гестаповца испытующий взгляд, написала на листке бумаги: «Надин Кастельно, «Отель дю Миди».
Неделю спустя, во время очередного выступления Сильви, Беринг жестом подозвал ее к своему столику.
– Дело сделано, – сообщил он, поднося ее пальцы к своим губам. Его глаза заговорщицки блеснули.
Сильви опустилась на краешек стула, закинула ногу на ногу.
– Отлично, – прошептала она и глубоко вздохнула, упиваясь возмездием. – Надеюсь, она знала, кому этим обязана.