Память и желание. Книга 1 (Аппиньянези) - страница 37

Он многое узнал о Сильви. Она рассказывала ему о занятиях в школе, о том, что скоро получит аттестат зрелости и не может дождаться этого дня. Говорила она и о родителях, об их гибели – но как-то между делом, без подробностей, словно эта давняя история ее уже не занимала. Больше всего Сильви любила рассказывать о своих так называемых «приключениях». Приключения у нее были многочисленные и разнообразные, хотя Жакоб никак не мог разобраться, что в этих историях правда, а что фантазии. Иногда он не сомневался в том, что Сильви рассказывает ему небылицы. Но это не слишком его расстраивало. Как врач-психиатр он знал, что фантазии говорят о человеке не меньше, чем факты жизни. Чаще всего эти истории были связаны с детскими воспоминаниями Сильви.

Сильви рассказывала, что они с братом ненавидели большой родительский дом – обычно она называла этот дом усадьбой.

– Там было ужасно скучно, и все постоянно врали. Врали глупо, по мелочам. Да и рожи у всех были какие-то кривые, жуткие. К нам постоянно приезжали важные, надутые и абсолютно пустоголовые типы. Они были похожи на вырезанные из картона фигурки. – Сильви скорчила гримаску и хихикнула. – Однажды мы с Таддио сговорились и прямо при них одновременно написали на пол – хотели посмотреть, как они отреагируют. Ты не представляешь, что с ними было! Папочку чуть удар не хватил. Нас разослали по своим комнатам и целый день держали на хлебе и воде. – Сильви зашлась смехом. – Больше всего нам нравилось бегать вокруг дома. Там были совершенно великолепные леса. В последнее лето мы все время бегали шпионить за егерем. – Глаза Сильви вспыхнули огнем.

Она сидела на постели в одной рубашке и панталонах, а Жакоб лежал на спине, подперев голову рукой, и слушал.

– Это происходило всякий раз после того, как егерь ходил на охоту. Мы тихонько крались за ним до самого его дома, а потом подглядывали в окошко. Происходило все так. Сначала он швырял убитых зайцев на большой деревянный стол, потом громко подзывал жену. Она мчалась к нему со всех ног – здоровенная такая толстуха. Егерь с размаху бил ее по лицу – раз, потом еще раз. После этого хватал за плечи и ставил перед собой на колени. Расстегивал штаны, доставал свою штуковину…

Тут Сильви замолчала, дыхание ее участилось. Она смотрела туда, где простыня прикрывала бедра Жакоба. Он лежал молча, не желая быть иллюстрацией ее фантазий, хотя против воли возбуждение Сильви передавалось и ему.

– Потом он клал ее на стол, прямо на кроликов, задирал ей юбку и брался за дело.

Сильви снова захихикала. Жакоб понял, что она в этой истории на стороне егеря.