Однажды вечером, после особенно промозглого дня, друзья лежали на ковре в комнате Жака и смотрели на огонь, пылавший в камине. За ужином, возбужденный присутствием Селии, Жакоб вопреки своему обыкновению выпил бокал вина, и теперь, разоткровенничавшись, мало-помалу рассказал Жаку о событиях прошлого лета. Лицо его пылало. Было ужасно трудно описать свою нежность, до сих пор не оставившую его, свои ощущения – одновременно мучительные и восхитительные. Жакоб говорил совсем тихо. Закончив, он вдруг испугался, что предал Мариэтт. И еще испугался, что Жак сейчас начнет смеяться.
В комнате воцарилось молчание. Когда Жакоб наконец осмелился взглянуть на друга, он заметил, что лицо Жака исказила гримаса боли.
– Жак, что с тобой? – Раскаяние и беспокойство пронзили Жакоба.
Жак потряс головой. Светлая челка упала на лоб.
– Жакоб, подвинься поближе, обними меня. – Он упорно продолжал смотреть на огонь.
Жакоб прижался к другу – и ободряюще обхватил его за плечи.
– Что с тобой, Жак? – повторил он.
Его друг дрожал.
Вдруг Жак повернулся. Глаза его сверкали.
– Я люблю тебя, – просто сказал он. – Вот, потрогай.
Прежде чем Жакоб что-либо сообразил, Жак взял его руку и прижал к своим брюкам – там, где оттопырилась натянутая ткань. Жакоб почувствовал, как его собственное тело реагирует точно так же. Жак тоже заметил это и придвинулся ближе.
– Нет!
Жакоб вскочил на ноги и бросился вон.
Очутившись в безопасной тишине своей комнаты, Жакоб никак не мог прийти в себя. Ему было безумно стыдно. Он ведь совсем не такой. Жакоб и раньше знал, что некоторые мальчики… Но чтобы Жак! Голова шла кругом. Жакоб упал на кровать и зарылся лицом в подушку. А он-то сам? Ведь он возбудился не меньше Жака, это было ясно им обоим. Его бросило в жар, буквально скорчило от стыда. Никогда прежде на Жакоба так не действовал человек одного с ним пола. Следуя своему всегдашнему стремлению докопаться до истины, юноша попробовал разобраться в себе. Подобное с ним случалось довольно часто, но всегда причиной возбуждения были женщины: дамы в пышных юбках в трамвае, девушки с их загадочными взглядами, Мариэтт. Жакоб словно оправдывался сам перед собой. А сегодня вечером… Невозможность подыскать определение тому, что произошло, мучила и раздражала Жакоба.
На следующее утро Жак не вышел к завтраку. Взволнованный Жакоб ходил по дому крадучись, стараясь ни с кем не встретиться. За обедом, когда юноши наконец увиделись, Жак ничуть не казался смущенным и отпускал обычные шуточки. Жакоб угрюмо молчал. В течение следующих нескольких дней они избегали друг друга, и ни разу глаза их не встретились. По мере того как приближалась дата его отъезда, Жакоб мрачнел все больше. Казалось, дни тянутся нестерпимо медленно. Перспектива тоскливых школьных лет, лишенных дружбы с Жаком, представлялась просто кошмаром.